Я в ужасе посмотрела на нее.
— Нет.
— Но я буду рада помочь, — она подпрыгнула в своих ярких туфельках, как она делала в счастливые дни, и радостно улыбнулась мне. — Прошу, позволь.
— Нет, — мой голос дрогнул. — Не ходи к нему, Сивилла. Оставь его. Оставь одного.
Сивилла и Норри смотрели на меня.
Первой заговорила Норри, ее голос был полон тревоги, ведь она всегда думала, что Нат не может поступить неправильно.
— Дитя, я должна знать. Что сделал Нат, что ты так выглядишь?
Мое горло горело. Что я могла сказать?
Сивилла тут же пошла в защиту.
— Мне сказать Генри, что ему нельзя доверять? Он послушает меня, будь уверена. Я его заставлю выслушать.
— Нет! — только не это. — Сивилла, прошу…
Но мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что она не отступит. Если она разрушит уверенность короля в Нате, все мои старания будут напрасными.
Игра шла. И я должна была рассказать им правду.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ:
РАСКРЫТАЯ ПРАВДА
Я слышала, как сзади трещит огонь. Уголек выпал из-за решетки. Я подняла голову, Сивилла и Норри все еще смотрели на меня.
— Нат не сделал ничего страшного, — сказала я. — Это правда, обещаю. Но расстаться было его идеей, не моей. Он сказал не писать ему, просил держаться подальше, пока он при дворе.
Сивилла опешила.
— Не понимаю.
Норри была потрясена не меньше нее.
— Зачем Нат это сделал?
Я с усталостью понимала, что все должно раскрыться. Не было шанса избежать этого.
— Потому что он считает, что у него нет статуса для отношений со мной. Он сказал, что ему нужно доказать, что он сам может стоять на ногах, а он не может этого, пока я рядом. Люди подумают, что я продвигаю его.
— Он признавался в чувствах? — спросила Сивилла.
— Полтора года назад, — осторожно сказала я. — Конечно, я не знаю, что он чувствует сейчас…
— Он тебя любит, — глаза Сивиллы сияли.
Норри не спешила радоваться, но я видела, что напряжение покинуло ее морщинистое лицо.
— Вот, что между вами, — она покачала головой. — Но я не знаю, почему Нат решил, что не стоит на своих ногах. Я еще не встречала более способного юноши.
Я молчала. Двадцать месяцев назад я сама спорила с Натом об этом, и это ни к чему не привело. Я не собиралась раскрывать кому-то, даже Норри, какое отчаяние ощущал Нат, каким низким тогда было его положение при дворе.
Но Сивилла разбиралась в политике двора и не забыла.
— Он умел, да, — согласилась она, — но не в том дело, милая Норри. Да, тогда у него не было толком места при дворе, не было власти. А вы ведь знаете, какими могут быть люди. Они бы назвали его лакеем Певчей, а то и хуже.
От ее слов я поняла, как плохо все было. Я преодолела бы это, чтобы быть с Натом. Но его жертва была бы куда больше. Никто не стал бы уважать его. Конечно, он упрямился.