Русалка все еще смотрела на меня. Одного взгляда в эти морские глаза хватало, чтобы я поняла, что откуда-то знаю ее, что мы — сестры под кожей…
Но это было воображение.
— Я не могу читать ее разум без лунного шиповника, — сказала я. — А у нас его нет, — последний флакон был уничтожен при всем Совете в прошлом году.
Пенебригг успокаивающе ответил:
— Не переживай, дорогуша. Должен быть другой способ.
— Да, — сэр Барнаби окинул русалку взглядом. — Если бы мы могли сделать так, чтобы она могла говорить, но не петь, то получилось бы что-нибудь узнать от нее. Может, если поэкспериментировать с ее связками…
Мое горло сжалось.
— Нет, — слово вылетело из меня. Все повернулись ко мне, и я поняла, что мои кулаки снова сжаты.
— Певчая? — сказал король.
— Должен быть другой способ, — я смотрела в глаза русалки. Я ощущала ее страх, почти словно он был моим. Ее страх, ее тоску по морю.
— Вы же не собираетесь вытащить кляп? — сказал с подозрением капитан Эллис.
— Мы уже это решили, полагаю, — сказал король. — Певчая, что вы думаете?
— Я хочу послушать, — откуда эта идея? Не важно. Ее нужно было проверить. — Послушать русалку, как я слушаю воду.
Нат был заинтригован, как и Пенебригг. Все остальные растерялись.
— Но с кляпом она не издаст ни звука, — возразил лорд адмирал.
— Не для ваших ушей. Но я слышу в воде то, что не слышат другие. Я ощущаю, что она хочет, что ей нужно, как она может схитрить, без слов, — я кивнула русалке. — С ней должно сработать. Она — создание воды. И, если Парацельс прав, ее можно звать духом воды.
Габриэль кивнул при упоминании Парацельса.
— Интересная идея.
— Интересная, да, но сработает ли? — спросил сэр Барнаби. — Разве вы не услышали бы раньше от нее что-нибудь, Певчая?
— Сложно слушать, когда столько голосов, — сказала я. — Мы все время говорим.
— Тогда теперь мы помолчим, — сказал Нат.
Остальные последовали его примеру, даже король. Капитан Эллис отправил всю команду под палубу. Несколько минут спустя стало слышно только ветер и тихий плеск Темзы о бока судна.
Я смотрела на русалку, она смотрела на меня, и я сосредоточилась на звуках.
Сначала я слышала только воду в бочке, она не радовалась, что ее удерживали. Она кружилась, мелодия шла по бесконечному кругу. А потом я уловила что-то еще, пугающую музыку, что говорила о страхе чего-то в бочке. Не воды.
Сэр Барнаби склонился, словно хотел рассмотреть русалку ближе.
С плеском она погрузилась, оставив след пузырьков. Музыка снова пришла ко мне, в этот раз сильнее, полная паники.
— Назад, — сказала я. — Отойдите как можно дальше.