— О, вот и Сверчок, — с добродушной улыбкой приветствовал ее самый старый матрос, когда-то плававший на военном корабле — Мартель, по прозвищу Колченогий.
— Доброе утро, господин Мартель, — ответила Тина, радостно улыбаясь. — Как ваше здоровье?
— Живой, как видишь, — ответил тот, хрипло рассмеявшись.
— Таким и оставайтесь, — сказала девушка и поспешила дальше, услышав голос боцмана.
Потом она сунула нос к канонирам, потом поболтала с рулевым, поклонилась капитану, договорившись с ним поболтать, вновь вернулась к боцману, и даже не заметила, как прошел час. Затем Тину занесло в капитанскую каюту, где зорко следила за тем, как господин Верта колдует над картой, задавала ему вопросы, крутила в руках секстант и просила ее научить им пользоваться. Так прошел еще один час, и только вопрос:
— Хозяин уже проснулся? — вернул мадемуазель Лоет с небес на землю.
— Ой, — охнула девушка и поспешила к каюте Альена Литина.
Однако своего нанимателя Тина в каюте не нашла. Растерянно оглядевшись, она отметила, что койка его аккуратно застелена, что на стуле, ножки которого были прикручены к полу, лежит вчерашняя рубашка господина Литина. Таз был полон воды, кувшин же, напротив, опустел. Значит Альен уже умылся, оделся и вышел, должно быть, подышать свежим воздухом. Обрадованная, что она вновь свободна, мадемуазель Лоет вернулась на палубу, готовая искать боцмана и выслушать его задание.
— Малец, — позвал ее Колченогий Мартель, — ты все носишься? Небось еще не завтракал.
Ответить Тина не успела, вместо нее заговорил желудок.
— То-то и оно, — Мартель поднял палец кверху. — Сходи на камбуз, Барту накормит.
— Угу, — промычала Тина. — Отрежет мне уши и запихнет в глотку. Нет уж, спасибо.
— Да он отходчивый, — усмехнулся Колченогий. — Вспыльчивый, конечно, но быстро успокаивается. Ты же для своего хозяина еду у него брал, живой остался.
— Так я поднос схватил и сбежал побыстрей, — вздохнула мадемуазель Лоет.
— Ой, что это? — неожиданно округлил глаза старый матрос. — Сверчок, что с твоей головой?
— Что? — насторожилась Тина, ощупывая голову.
— Уши заячьи растут, вот что, — засмеялся Мартель. — Поди и хвост уже имеется.
Он совсем уж зашелся в каркающим смехе и закашлялся, а Тина вспыхнула и сжала кулаки:
— Я не трус! — воскликнула она. — Сейчас схожу и скажу: 'Давай жрать!'. И поглядим, кто кого.
— Прыгай, зайчик, прыгай, — подбодрил его Мартель.
— Я не заяц!
И развернувшись на пятках, Тина решительно направилась на камбуз. Перед дверями она вздохнула и оглянулась назад. Колченогий, поймав ее взгляд, приложил ладони к голове, показывая заячьи уши, вновь хрипло смеясь. Мадемуазель Лоет насупилась и открыла дверь.