Доехали. Вышли из машины, и Нина с трудом открыла заржавевший замок. На участке было прохладно, несмотря на очень жаркий и солнечный день. Трава выросла по колено — и это в начале июня. Да и сад так разросся, что сама Нина его не узнала. Яблони и вишни цвели, и казалось, что на деревья накинули легкий кружевной оренбургский кипенно-белый платок.
Нина остолбенела от такой красоты.
Она открыла входную дверь, и из дома пахнуло затхлой, застарелой сыростью. Покупатели пошли смотреть дом, а она вышла в сад и села на скамеечку. Дышалось так, словно внутри ее наполнили покоем и счастьем.
Нина закрыла глаза и услышала легкий шелест листьев и нечеткий, отдаленный голос кукушки. Покупатели вышли на крыльцо и о чем-то заспорили. Тихо шипела угрюмая жена и подхохатывал муж-весельчак.
Нина прошлась по участку, потрогала уже набухшие кисти сирени, почки на огромном, разросшемся за годы чубушнике, увидела острые темные стрелы пробившихся нарциссов и светло-зеленые мясистые листья ранних тюльпанов. Позади участка, среди сорной травы, обнаружила заросшую клумбу с первоцветами — сиреневыми, желтыми, белыми. Она присела на корточки и погладила их.
Сели в машину. Долго молчали, а потом хмурая женщина объявила:
— Дом ваш нас не интересует! Совсем! Развалюха, а не дом! Наверняка все прогнило! Его надо сносить и строить новый.
Муж смущенно молчал.
— Так вот! — продолжила его угрюмая супруга. — Дом ваш нам не нужен. Участок, согласна, неплох. По крайней мере — зеленый. Дайте адекватную цену, и можем начать разговор.
— Я подумаю, — тихо ответила Нина.
Оставшуюся дорогу молчали. У Нининого дома остановились. Она вышла, заглянула в водительское окно и твердо сказала:
— Дом я вам продавать не буду! Вы уж простите, что потеряли время.
Весельчак захлопал глазами и растерянно посмотрел на жену.
— Почему не будете? — нахмурила брови та. — Что это за фокусы такие?
— А я передумала! — весело сказала Нина и, махнув рукой — дескать, не обессудьте! — быстро пошла к своему подъезду. — Какой-то переворот в сознании, — бормотала она. — Просто переворот! Больше всего на свете я хочу… Жить на этой даче и разводить цветы! Нет, я определенно сошла с ума! — думала Нина, вертясь перед сном. — Я и цветы! Сумасшествие какое-то, вот прямо, ей-богу!
В первый раз в жизни ей захотелось на пенсию. До этого и подумать о ней было страшно!
Но до пенсии было еще целых пять лет, а вот положенный отпуск маячил на горизонте. Через две недели Нина, собрав кучу сумок и вызвав такси, отбыла на дачу. Настроение у нее было прекрасным.
Работы там было, конечно же, невпроворот. Привести в порядок дом, отмыть, просушить, выкинуть старое и ненужное.