Но хотя грызуны шли в расход постоянно, их в «Маньчжурском отряде 731» берегли больше чем людей. Илта читала кое-какие засекреченные документы, повествующие об исследованиях Исии и весьма впечатлилась — как смелостью научных разработок, так и поистине дьявольской жестокостью, с которой десятки и сотни людей хладнокровно отправлялись на мучительную смерть. Только воспитанница «Черного Дракона», полукровка и сирота, с душой насквозь вымороженной холодом большевистской Сибири, могла испытывать при взгляде на это не страх, не отвращение, но лишь холодное удовлетворение. Она знала, чем обеспечиваются исследования доктора Исии, но была уверена, что смерть каждого из зверски замученных на опытах — замороженных, расчлененных заживо, умерших в горячке, — не была напрасной. Их смерть приближала гибель того, что Илта считала средоточием всего самого мерзкого, подлого, безобразного, что только есть на Земле.
Совдепии.
Режим, поломавший жизнь девочке, оставивший ее круглой сиротой, избивавший, насиловавший, медленно убивавший Илту, в ее глазах заслуживал самой лютой кары. И кто, как не Сиро Исии, был подходящим исполнителем приговора?
Обойдя весь виварий, Илта подошла к клетке и, сняв крысу с плеча, запустила ее обратно.
— Что с ней будет, Танаки-сан? — обернулась она. Тот пожал плечами.
— Генерал Исии приказал поместить эту клетку в отдельное помещение. Их будут кормить тем, что останется от сегодняшнего «бревна».
Позади скрипнула дверь и в виварий вошел низкорослый японец в новенькой форме.
— Его превосходительство Сиро Исии, ждет вас возле лаборатории, — кланяясь, сказал адъютант, — пройдемте, Илта-сан.
— Хорошо, — Илта повернулась к Танаки, — спасибо, что помогли мне скоротать время.
— Не за что, — он пожал плечами, — заходите еще, когда будет удобно.
Однако когда Илта вышла за дверь, начальник исследовательской группы не мог сдержать облегченного вздоха. Эта девушка, с ее дьявольскими глазами пугала его чуть ли не больше, чем сам «папаша».
Изможденный, будто высохший, человек, привязанный к кушетке, вновь распахнул рот в отчаянном крике. Ему это явно давалось нелегко — даже сквозь стеклянную стену, за которой стояли Исии Сиро и Илта Сато, было видно, что во рту у подопытного не было языка. Вокруг него сгрудились сотрудники вмедицинских халатах, масках из нескольких слоев марли, белых шапочках, резиновом фартуке от шеи до щиколоток и резиновых же сапогах до колен. Наряд дополняли резиновые перчатки и специальные очки. Илта знала, что перед входом в стерильную камеру, все сотрудники еще и прошли по колено в резервуаре, заполненном раствором карболовой кислоты.