— Я тогда так и не понял, что произошло, — признался Тёрни, — видел только, что все красные мертвы, хотя и не понял от чего. А потом поднялся на гору и нашел вашу стоянку. Ну и решил попробовать вас нагнать.
Сняв одежду с одного из мертвецов и выбрав все полезное, что оказалось в карманах, Лаури кинулся по следам. Как и путники, он шел по горам, пару раз натыкался на следы их стоянок, убедивших финна, что он на верном пути. Несколько раз он и сбивался с дороги, поэтому нагнать бывших соратников ему никак не удавалось. На Ангаре он также украл челнок в одном из селений, однако он оказался куда хуже байдарки трех следопытов. На остров финн наткнулся, по сути, благодаря счастливой случайности, лишь чуть-чуть опоздав и не успев спасти Мирских.
— Ну ладно, с этим понятно все, — сказала Илта, — но ты мне не все рассказал, я же вижу. Простой ефрейтор или кем ты там представлялся, не прошел бы такое расстояние и не догнал бы нас — ты бы еще в горах загнулся. Ты уже признался, что ты не тот, кем представлялся, но я чувстую, что ты многое недоговаривашь. Рассказывай уже все.
Лаури неподвижно сидел у костра и блики костра играли на его лице, придавая ему странно-отрешенное выражение.
— Меня и вправду зовут Лаури Алан Терни, — наконец начал он, — я звание лейтенанта я получил еще до войны. Обучался в Королевском карельском бтальоне особого назначения, стажировался и в Лондоне и в Ганновере. Когда Советы напали на Финляндию под мое командование дали роту егерей для разведки и диверсий в тылу противника, — он усмехнулся, — крови красным пустили немало. А потом отозвали меня к столице, где меня и контузило во время штурма и я попал к большевикам. Хорошо еще, что я успел книжку выбросить, представился рядовым. Разбираться Советы особо не стали — не до того было, они уже думали, что Финляндия у них в кармане. Отправили в Магадан лес валить. А потом уже когда освободился, я вашему Доихаре и представился. Сказали — эту миссию выполню, помогут добраться до родины. Там говорят, сейчас дел полно.
Он потянулся и улегся на подушку из мха, прогретую костром. Илта помотав головой, постелила куртку и легла рядом, размышляя о человеке лежащем рядом. Самокритично она подумала, что давно так не ошибалась в людях. Однако это и к лучшему — сейчас, когда у нее остался только один человек, можно утешаться тем, что остался лучший.
Наутро они продолжили свое шествие. Лиственечная тайга с березовым подлеском сменялась кедровым стланником, а тот безлесыми вершинами-гольцами, увенчивающие крутые скалистые хребты. Спускались путники и в речные долины, с их озерами и старицами, где охотились на водопалавающую птицу, ловили рыбу.