Гарри зевнул. Глаза слипались, но, к сожалению, он сам ещё не сделал звёздную карту. Он подтащил к себе рюкзак, достал пергамент, чернила и перо и принялся за работу,
— Перерисуй у меня, если хочешь, — предложил Рон, украсив завитушкой последнюю звёздочку и подталкивая свою карту к Гарри.
Гермиона, не одобрявшая списывания, поджала губы, но ничего не сказала. Косолапсус не сводил немигающего взгляда с Рона и подёргивал кончиком хвоста. И вдруг ни с того ни с сего бросился в атаку.
— ОЙ! — вскричал Рон и кинулся отбирать рюкзак у Косолапсуса, который вцепился всеми четырьмя лапами и свирепо драл ткань. — ПОШЁЛ ПРОЧЬ, ТУПОЕ ЖИВОТНОЕ!
Рон тянул рюкзак, но Косолапсус не отпускал, шипел, снова и снова замахивался когтями.
— Рон, не бей его! — завизжала Гермиона.
Все взгляды в гостиной были прикованы к сражению: Рон размахивал рюкзаком, на рюкзаке висел Косолапсус, а потом оттуда вылетел Струпик...
— ЛОВИТЕ КОТА! — заорал Рон: Косолапсус отлепился от останков рюкзака, перепрыгнул через стол и погнался за улепётывающим Струпиком.
Джордж Уизли ринулся на Косолапсуса, но промахнулся. Струпик стремглав пролетел между двадцатью парами ног и бросился под старый комод. Косолапсус резко затормозил и, стоя на полусогнутых, яростно зашарил под комодом лапой.
Подоспели Рон с Гермионой; Гермиона схватила кота под брюхо и оттащила; Рон бросился на живот и с огромными трудностями извлёк Струпика за хвост.
— Посмотри! — гневно обратился он к Гермионе, потрясая Струпиком у неё перед носом. — Кожа да кости! Держи своего кота подальше, ясно?
— Косолапсус не понимает, что это плохо! — дрожащим голосом сказала Гермиона. — Коты всегда ловят крыс, Рон!
— Странный у тебя кот! — бросил Рон, заманивая Струпика в нагрудный карман. Струпик только бешено извивался. — Он понял, когда я сказал, что Струпик у меня в рюкзаке!
— Какая чушь! — возмутилась Гермиона. — Косолапсус его почуял, Рон, а ты что подумал...
— Твой кот что-то затаил против моего Струпика! — заявил Рон, не замечая, что собравшиеся вокруг ребята захихикали. — А Струпик первый здесь появился, и потом, он болен!
Рон в ярости прошагал к лестнице и удалился в спальню.
На следующий день Рон всё ещё злился на Гермиону. На гербологии он едва перемолвился с ней парой слов, хотя они втроём — Гарри, Рон и Гермиона — вместе работали над одним вспухобобом.
— Как Струпик? — робко спросила Гермиона, когда они счищали со стручков толстую розовую кожуру и высыпали блестящие горошины в деревянную бадью.
— Прячется у меня в ногах кровати и весь дрожит, — сердито ответил Рон и просыпал горошины мимо бадьи. Они раскатились по теплице.