— Спасибо… но я не из-за этого, — поспешно вытирая платочком лицо, принялась оправдываться та. — Просто расстроилась… когда-то моя семья и я сама служили у герцога Лаверно, и я очень уважала и родителей его светлости, и его самого, пусть будет милостива к нему Святая Тишина. Хороший был человек.
— Что это значит? — пораженно нахмурилась догнавшая воспитанницу Бетрисса. — Мой муж умер? Когда? И откуда вам это известно?
— Как… муж? — остолбенела домоправительница. — Он же был болен…
— Все ясно, — вынесла вердикт подошедшая Октябрина. — Вы просто друг друга не поняли. Дядюшка Тайвор выздоровел, женился и теперь пребывает в самом прекрасном расположении духа. А я герцогиня Сарнская и просто мечтаю получить хоть стакан молока и булочку.
— Ох, простите! — Аньята исчезла с необыкновенной для ее возраста скоростью, а кадетки побрели наверх, поглядывая на непривычно задумчивую Бетриссу.
— Какой странный, однако, человек мой муж, — пробормотала она, входя в первую же комнату. — Одни считают, что у него невыносимый характер, другие чуть ли не в обморок падают, узнав о мнимой смерти его светлости.
— Ты еще не знаешь точки зрения его троюродных племянников, — едко заметила Августа. — Могу поспорить, они сейчас всей толпой проклинают дядюшку за неожиданное выздоровление.
— Вот как? А вы с Октябриной?
— Мы не кровные родичи, нам из его наследства и монетки бы не перепало, — устало отмахнулась Октябрина. — Кроме того, наш папенька искренне ценит своего троюродного кузена, а мнению его светлости герцога Сарнского мы верим.
— Приятно слышать. Хотя я и не собираюсь встречаться с дорогим супругом в ближайшие три года, но хотелось бы заранее знать, чего ждать от этой встречи, — беззаботно усмехнулась Бет, но Тэрлина не поверила этому наигранному легкомыслию.
Но вслух ничего говорить не стала, ведь и действительно, смешно в их положении волноваться о каком-то неведомо где живущем муже.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,
заполненная морем, солнцем, новыми знакомствами
и первыми тревогами
Проснулась Тэри от радостного чириканья птичек за окном, недовольно скривилась и попыталась снова уснуть, натянув на голову покрывало. Но сон исчез бесследно, когда она поняла, чего именно бессознательно ожидает. Пронзительного и настойчивого звона, ставшего неотъемлемой частью начала каждого дня. Можно не сомневаться, сейчас часы показывают ровно семь, время, когда в горном замке принято вставать.
Девушка с неожиданной тоской вспомнила те дни, когда самым страшным для них было не пройти с первого раза извилистую тропку, небрежно начерченную мелом на плитах площади. Простая на первый взгляд задачка, особенно если не держишь в руках поднос с доверху налитыми водой кружками и ничего не знаешь о невидимых ловушках, притаившихся точно за чертой.