- Жрать хочу.
Мария Ивановна принесла жареную курицу. В апельсиновом соку. Выпив виски (уже без гримасы отвращения), Смирнов начал есть, держа тушку обеими руками.
Он вгрызался.
Рвал мясо, мотая головой.
Глотал, не прожевав.
Насытившись, выпил еще (с гримасой отвращения) и спросил, уже более чем хмельной:
- А ты откуда знаешь?
"Откуда" у него как бы вынырнуло из воды.
- Саша рассказал. Когда я ему понадобилась...
- Боялся, что я зароюсь в твоей постели и перестану мстить за Юлию?
- Да. Это он придумал историю с моим выходом замуж за Василия Григорьевича. Кстати, у меня большие проблемы с этим человеком. Он, Пашина шестерка, узнал об его исчезновении, и прет теперь, как асфальтовый каток, вернее, дерьмовый каток, руку и сердце требует. Налоговой полицией угрожает. Ему очень просто меня посадить...
- Значит, никакого изнасилования не было, - не слушал Смирнов.
- Да, - не обиделась женщина. - Они просто трахались на твоих глазах. Вспоминали молодость.
- Здорово придумано... Представляю, как она балдела. Уважаю.
Губы Марьи Ивановны тронула улыбка.
- Она же в Сорбонне училась.
- А почему ты мне раньше не сказала? - Смирнов впервые за десять минут посмотрел в глаза женщины. Он никогда не умел смотреть в глаза человека, который может делать гадости..
- Шура запретил. Сказал, что убьет, если я тебе все передам.
Смирнов принялся механически грызть оставшиеся от курицы кости.
- Классно они нас в оборот взяли.
- Да, твоя Джульетта не промах.
- Волчица.
Алкоголь сделал свое дело. Смирнову стало хорошо. Он с удовольствием закурил.
В жизни ничего не изменилось. Она была точно такой же, что и пятнадцать минут назад.
И сам он не изменился.
И Юлия.
И Мария Ивановна.
И сигареты точно такие же.
- Значит, она решила убрать моими руками соперника... - сказал он, затушив окурок в голове Венеры.
- Не совсем так. У нее была проблема Бориса Михайловича, и был ты, был Евнукидзе, был Стылый, был Паша... Короче полный шахматный набор. А Юлия, как ты знаешь, человек масштабный, вот она и придумала комбинацию...
- И стоит на проигрыш... Стоит, потому что не учла твою точеную фигурку.
- Почему же, она брала ее в расчет.
- Как фигуру "Бывший завмаг, восемь классов плюс торговый техникум"?
- Нет, как "королевскую подстилку". Ну, бандитскую, если хочешь.
- А ты ферзь...
Марья Ивановна чуть заметно качнула головой.
"Да, я ферзь. Я - королева".
- Юлия уважает шахматы... - задумался Смирнов, отведя глаза от довольного лица женщины. - Регулярно, правда, не играет, но этюды с заковырками, сложные партии разбирает даже на работе.