А потом, когда могил будет много:
"...А это г-н N, последний трофей. Я убил его без излишеств... Простенько и со вкусом... Опыт - есть опыт. Что-то он из человека выхолащивает".
Черт! Может быть, я еще не убийца, но психология убийцы разворачивается во мне стремительно. Значит, я был им втуне. Значит, убийца сидел во мне. И они просто вытащили его на свет божий.
В восьмом классе я плакал над тельцем убитой мною голубки. Убитой из рогатки.
На втором курсе сломал кирпичом руку однокурснику Коле Матвееву. Чтобы он смог слинять из колхоза.
Потом убивал сурков. Душил петлями. Красных сурков из красной книги...
А теперь начну убивать людей. И привыкну их убивать, так же, как привык убивать сурков. Привыкнуть легко. Потому что хочется есть и смотреть на голубое небо.
22. У кораллового рифа, наискосок от пирса.
Утром, - Евгений Александрович только поднялся и, еще не умывшись, возился на кухне, - в дверь позвонили.
Евгений Александрович на цыпочках прошел в прихожую, посмотрел в глазок. Увидел усатого длинноволосого, с иголочки одетого человека. В руках у него был кейс.
- Это я, Шура, - сказал человек, с трудом отклеивая усы. - Ваша мама пришла, молочка принесла.
Евгений Александрович открыл дверь. Лицо Стылого было красноватым от загара.
- Я только что из Хургады, - сказал он, снимая и протягивая хозяину парик.
- Что-нибудь случилось? - заволновался Смирнов, механически приняв головной убор шпионов и плешивых.
Шура не ответил. Пройдя в прихожую, посмотрелся в зеркало, прошел в комнату, уселся на диван и принялся разглядывать комнату, видимо, с целью определить, что в ней изменилось за его отсутствие.
- Так что случилось? Зачем ты летал в Хургаду? - повысил голос Евгений Александрович.
- Могло случиться, - бросил Стылый, с интересом разглядывая мобильный телефон, лежавший на столике. - Вчера днем я совершенно случайно узнал, что по Юлии работает еще одна наша группа. И что вечером твою невесту должны напоить до поросячьего визга и утопить в море. Там каждый день пьяные русские среди кораллов тонут, да так настойчиво, что в газетах об этом уже не сообщают.
- И ты мне не позвонил!?
- Времени не было. Хорошо еще, что туда самолеты каждые два-три часа летают.
- И что? Говори! Что с ней?
- Сейчас, я думаю, она спит без задних ног. Одна, не думай. Одна-одинешенька, как и полагается преданной невесте. Вчера познакомилась в баре с французами из марсельского кабаре и сидела с ними до утра, беседовала об особенностях развития капитализма в недрах Московской области.
- Так ты ее, значит, спас?