Ведь что следует за тем, когда советские войска вступают на чью-то территорию с дружественными целями? Можно предположить с большой долей вероятности. То есть дальше будет, соответственно, присоединение той части Польши, которую в конце концов мы и получили, и наверняка присоединение Бессарабии.
Абсолютно четко понимая это, англичане пришли к выводу, что они не готовы заплатить такую цену за союз с Советами.
Франция же, как выяснилось позже, рассматривала для себя возможность пожертвовать и Польшей, и Прибалтикой. Ведь дело зашло уже так далеко, что речь шла не об абстрактной международной безопасности, а о ее собственной. Но британская сторона упорствовала, и все закончилось фактически срывом переговоров.
Примечательным фактом стала состоявшаяся в это же время первая встреча советского полномочного представителя в Берлине, который находился в стране уже полгода, со статс-секретарем министерства иностранных дел Германии Э. Вайцзеккером. Можно сказать, что этот визит прошел в рамках зондажа политической почвы на фоне крайне натянутых дипломатических отношений двух стран, сопровождавшихся соответствующими пропагандистскими кампаниями. Состоялся разговор на второстепенные темы, в ходе которого, однако, прозвучало утверждение о том, что между Германией и Советским Союзом нет серьезных противоречий, а идеологические разногласия не должны мешать двум странам. И этот посыл был понят немцами.
Вообще, переговоры с Германией были довольно трудными, поскольку для Гитлера подписание пакта с СССР нарушало все установки нацистской партии и было сродни заключению сделки с дьяволом. Но в конце концов он пришел к выводу – во многом благодаря Риббентропу, – что подобный договор все же возможен.
Англия и Франция, стремясь оставить ситуацию в подвешенном состоянии, взяли курс на затягивание переговоров. В данном случае они рассчитывали на то, что неясность позиции Советского Союза будет играть сдерживающую роль в отношении нацистской Германии. Иными словами, они надеялись, что сама гипотетическая возможность вмешательства СССР в конфликт удержит немцев от начала военных действий, что, конечно же, не соответствовало действительности. То есть Гитлера бы это однозначно не остановило.
Когда Советский Союз понял, что не получит той компенсации, на которую рассчитывал, взоры Сталина обратились на Берлин. Хотя для СССР это означало заключение ровно того же пакта с дьяволом, что и для Германии, и вышеупомянутая компенсация от Англии и Франции была для него гораздо выгоднее с точки зрения международной легитимности.