Тишина. Вернее, музыка за дверью гремела во всю, но открывать мне не торопились. Не слышат? Может быть, и мои звонки по телефону тоже поэтому не слышали?
Я позвонил еще несколько раз, потом случайно задел дверь локтем – и она подалась, приоткрываясь. Я замер, словно задохнувшись. Но, может быть, ее специально оставили открытой для меня? Толкнул дверь сильнее – что-то внутри мешало ей открыться полностью. Присмотревшись, я понял, что это чья-то нога в черной брючине.
Рот моментально наполнился кислой слюной. Заглянув в прихожую, я увидел лежащего на полу Андреича. Весь перед белой рубашки под пиджаком был залит кровью, на пол натекла целая лужа. Я вошел вовнутрь, подошел к Андреичу и, стараясь не испачкаться, пощупал пульс на сонной артерии.
Он был мертв.
«Это конец, - подумал я…»
Я не сбежал.
Позвонил в милицию и остался ждать. Только не в квартире. Находиться в обществе шестерых трупов – это было выше моих сил. Сначала я курил на лестнице, потом меня долго выворачивало прямо в черную вонючую пасть мусоропровода. А потом позвонил в соседнюю квартиру, попросил стакан воды и разрешения посидеть там. Мне разрешили.
Я не сомневался, что меня тут же арестуют. То есть задержат – один черт. Как главного подозреваемого. Все слышали, как Андреич ругал меня в своем кабинете, как я ответил ему - но никто не слышал, как он просил у меня прощения и приглашал в гости. То есть у меня был мотив. Может, я такой… мстительный. К тому же кольцо – ну разумеется, я его украл, как же иначе. Я уже хотел выбросить его в мусоропровод, но в последний момент остановился. А вдруг его найдет мусорщик – честный мусорщик! – и отнесет в милицию, а там сразу подумают, что это я… Да, все это было глупо и нелогично, но я, похоже, совершенно утратил способность соображать здраво.
Да в конце концов, на кольцо у меня дома есть чек!
Соседи охали, ахали, вздыхали и посматривали на меня с опаской и подозрением. Как будто это я испортил им праздник. А я думал о том, что капризы Наташки спасли жизнь нам обоим. Ведь если бы она согласилась поехать со мной к Андреичу… От этих мыслей меня трясло все сильнее и сильнее.
Опергруппа появилась через полчаса. В качестве понятого ее сопровождал консьерж – тщедушный человечек с нездоровым цветом лица. Пока эксперты осматривали тела, за меня взялся неразборчиво представившийся парень в штатском. Наверно, опер. Я рассказал ему все – начиная с событий утра и заканчивая моей страшной находкой. Он не верил ни одному моему слову – это явственно читалось на его лице с брезгливой усмешкой. А я отчаянно жалел, что так и не познакомился поближе с соседом-адвокатом. Ведь сейчас можно было бы заявить: «Ни слова не скажу без своего адвоката!».