Я, конечно, рад за следственные органы, но почему в камере так холодно? Ведь, платя налоги, я, как бы, содержу эту самую правоохранительную систему. Хотя если разобраться, то я много чего содержу, и все в таком же состоянии. Следователь, видя то, что я ни в чем сознаваться не собираюсь, тоже обрел уверенность и начал давить на меня. Сыпались угрозы и номера статей уголовного кодекса, которые, видимо, я должен был выучить как "Отче наш", еще в младенчестве. Я напомнил следователю, что не ужинал, да и завтрак как-то, прошел мимо меня. То есть мы, похоже, друг друга в упор не слышали. Не слышать-то, не слышали, но отпустил он меня с допроса часа в четыре. За это время мне не предложили даже стакан воды, но не все так плохо, сигареты, о которых Минздрав предупреждает, все же были предложены, но только вот я, почему-то, не курил. Расстались мы, недовольные друг другом. Меня удивило, что результаты анализа крови нам так и не принесли. Вот! А в фильмах, преступнику еще только руки за спиной скручивают, а результаты по отпечаткам пальцев и группе крови уже готовы. Да я сам видел, как группу крови проверяют. Минутное дело, а здесь все как-то запущено. Ну ладно, подождем. Там, вроде, есть какой-то срок, когда должно быть выдвинуто обвинение, толи двадцать четыре часа, толи сорок восемь. Ладно, еще сутки я в камере выдержу, только бы поесть, да поспать. Если что, то опять в волка обернусь, а можно и в Черного, тогда и спать стоя можно будет. Ладно, в камере посмотрим. Про Черного, это я хорошо придумал, так как меня повели не в мою камеру, а куда-то вниз, в подвал. Перед одинокой дверью заставили раздеться догола и впихнули в малюсенькую камеру. На ум пришло и название сего помещения, карцер. Пол был покатый к середине, где находился мелкий сток, по которому текло немного воды. Это что, сюда гадить и отсюда же пить? Нет, нужно прекращать платить налоги. По-моему следователь действует сверх своих полномочий, или переложил ответственность на начальника следственного изолятора. Все эти мысли крутились у меня в голове, а тело пыталось приспособиться обитать в таких условиях. Первое, что пришло на ум, это встать здесь в образе Черного и, так и стоять, пока за мной не придут. Но окинув взглядом помещение, пришел к выводу, что Черный здесь не поместиться. Значит опять остаются лакурье или волк. В образе волка я провел прошлую ночь, так что сегодня испытаем лакурье на предмет приспособленности к жизни в плохих, я бы даже сказал, нечеловеческих условиях.
Как только я преобразился, как фасетчатые глаза племени лакурье тут же нашли на потолке кусок торчащей арматуры, за которую мой хвост и зацепился, подтянув тело повыше к потолку. Оказалось, что я могу совершенно спокойно спать в таком положении, да еще и контролировать подходы к карцеру метров за пятнадцать, двадцать. А мне большего и не нужно, чтобы вернуться обратно, в свое тело мне достаточно буквально нескольких секунд. Подтянув тело повыше, к потолку, мой лакурье позволил моему сознанию провалиться в сон. Это сейчас было самое необходимое, так как есть хотелось неимоверно. Во сне процессы жизнедеятельности существенно замедляется, а, значит, и энергия расходуется по минимуму. Спать было удобно и тепло, хотя длина шерсти лакурье была заметно короче волчьей. По всей видимости, основную функцию по поддержанию нужной температуры тела, играл подшерсток.