– По моим оценкам – от пяти до десяти тысяч лет, – ответил Дюб.
– Никто из вас никогда не ступит на твердую землю, не обнимет любимых, не вдохнет полной грудью воздух родной планеты, – объявила президент. – Судьба, которой не позавидуешь. Однако она намного лучше той, что ждет семь миллиардов человек, которым некуда деться с Земли. Ваш поезд ушел. С этого момента корабли будут запускаться на орбиту, но в ближайшие десять тысяч лет ни один не приземлится обратно.
Двенадцать мужчин и женщин в «банане» слушали молча. Как и в случае с разрушением Луны, новость была слишком огромной, чтобы ее воспринять, слишком всеобъемлющей, чтобы оставить место для человеческих чувств. Так что Дина сосредоточилась на мелочах. Например: как, однако, Джей-Би-Эф – то есть госпожа президент – чертовски хорошо годится именно для подобного рода заявлений.
– Доктор Харрис… – начал астроном Конрад Барт. – Госпожа президент, прошу прощения, нельзя ли сделать так, чтобы доктор Харрис вернулся в кадр.
– О, разумеется, – ответила Джулия Блисс Флаэрти и нехотя сместилась в сторону, уступая место более массивной фигуре доктора Харриса.
Дина подумала, что по сравнению с известной всей планете телеперсоной тот как-то увял и ссохся. Потом вспомнила, что он рассказал им несколько минут назад, и сама устыдилась таких мыслей. Каково это – единственному на Земле понимать, что планета обречена?
– Да, Конрад?
– Дюб, я не стану спорить с твоими вычислениями. Однако подвергались ли они независимой проверке? Не может быть такого, что в них вкралась элементарная ошибка – десятичная запятая не на месте или что-нибудь вроде того?
– Наши разведслужбы сообщают, что, судя по данным перехвата, китайцы обнаружили то же самое примерно сутки назад, – вмешалась президент. – Англичане, индийцы, французы, немцы, русские, японцы – везде ученые приходят более или менее к тем же выводам.
– Два года? – вырвалось вдруг у Дины. Голос ее прозвучал надломанно и хрипло. – А потом – Белые Небеса?
– Похоже, все ученые сходятся на этой цифре, – ответил доктор Харрис. – Двадцать пять месяцев плюс-минус два.
– Понимаю, как вы потрясены, – снова перебила его президент. – Но я хотела, чтобы члены экипажа МКС узнали обо всем в числе первых. Поскольку вы мне нужны. Мы, народ Соединенных Штатов и люди Земли, нуждаемся в вас.
– Для чего? – спросила Дина. Вообще-то она не имела никакого права говорить от имени двенадцати человек экипажа. Для этого существовала Айви. Но Дине хватило одного взгляда, чтобы понять – Айви сейчас не до того.
– Мы начинаем переговоры с нашими партнерами из других космических держав о создании ковчега, – ответила президент. – Хранилища всего генетического материала Земли. На то, чтобы его построить, у нас есть два года. За эти два года мы отправим на орбиту столько людей и оборудования, сколько сможем. «Иззи» станет ядром будущего ковчега.