Эйнштейн, энци и Глуб смотрели на него во все глаза, мол «продолжай, продолжай».
Но добавить ему было нечего.
– Некоторые – неважно, красные, синие или непонятные люди вроде хозяев моего бара, может, даже кто-то из них, – он указал на Глуба, – считают, что им что-то известно.
– А на самом деле? – спросила Сонар-Таможня.
– Понятия не имею, – сказал Тэ. – Но дураков среди них я не видел. Даже если они…
Он помолчал, подбирая слова.
– Даже если они, – повторил Эйнштейн, – что?
– Цель – это нечто более важное, чем та херня, на которую мы потратили последнюю неделю жизни.
– Красные против синих – херня?
– Да. И даже пускай никто – пока что – со мной ею не делится, мне нравится ощущать, что она есть. Люди, которые утверждают, что ими движет Цель, ведут себя иначе – и в целом лучше – чем те, кто служит другим хозяевам.
– Это что-то вроде веры в Бога?
– В каком-то смысле – да. Только без теологии, Священного Писания, ослиной упертости и догматизма.
Эйнштейн с энци задумчиво покивали, но, как показалось Тэ, все-таки немного расстроились.
– Прошу прощения, что не дал ответа на твой вопрос, – сказал Тэ. – У меня его нет.
– И что же вы собираетесь делать дальше? Когда Семерка распадется? – спросила Сонар.
– Вернусь к себе в бар.
– На Колыбель?
– На Колыбель. Да, когда-то она была вершиной технологической мысли. Теперь ей уготована участь забытого предшественника куда более совершенного Гномона.
– Я бы хотела на нее взглянуть, – сказала Сонар.
– Мы сдаем комнаты – апартаменты во внутреннем дворе, – где можно остановиться.
– Наверное, дорого.
– Бесплатно, – ответил Тэ.
– И как попасть в эти бесплатные комнаты? – спросил Эйнштейн.
– Понятия не имею. Хозяева сами раздают их людям, которые служат Цели.
– Супер-пупер важным, наверное.
Тэ пожал плечами:
– Ну, за спрос вас не убьют. И насчет Семерки ты права. Ее больше нет. Наш айвинец умер, и теперь Эйнштейн занял его место.
Эйнштейн нервно закашлялся.
– Я?! Куда мне заменить Дока?
– А его не нужно заменять. Ну, не в буквальном смысле. Просто посмотри, чего ты добился. Ты устроил первый контакт с ними, – он указал на Глуба. – И вступил в первый контакт иного уровня с диггерами.
Эйнштейн и Сонар-Таможня залились пунцовой краской.
– Твоя энци, можно сказать, заменила собой Меми. Так что это уже совсем не та Семерка. А если нам удастся отцепить Кэт-три от Беледа и где-нибудь откопать джулианина и камилита, которые не хотят друг друга убить, то получится не Семерка, а Девятка. Первая в истории.
Тэ чувствовал, что в нем говорит сидр. Однако Сонар восприняла его слова на полном серьезе.