— Шеймус? — шепчет она мое имя. Фейт тяжело дышит: то ли от страха, то ли потому, что ее охватывает страсть. Сейчас я не в том состоянии, чтобы определить это точно.
Я прижимаюсь к ее лбу своим и, опустив ладони на шею, нежно ласкаю эту часть тела.
Фейт кладет ладони мне на грудь. Она не отталкивает меня, а разводит пальцы и потом с силой сжимает их. Она повторяет это движение снова и снова, как человек, который сдерживает себя, пока ему не дадут разрешение.
— Мне нужно забыть обо всем на несколько часов, Фейт. Заставь меня забыть кто я есть.
Я вижу вспышку понимания в ее глазах. Проявление грусти и печали. Сочувствия. Согласия. Битву собственных демонов. Ей тоже это нужно.
Наши губы обрушиваются друг на друга. В этом союзе сквозит такое отчаяние, что поцелуй становится невозможным. Это скорее борьба за то, чтобы ослабить боль и одновременно успокоить ее. Нет никакой нежности. Только пиршество укусов и засосов.
В попытке быстро снять рубашку, отрываются пуговицы. Звук расстегиваемой ширинки кажется выстрелом в тихой маленькой комнате.
— Ненавижу эту футболку. Она ужасная, — говорю я, срывая ее через голову.
— А я ненавижу эти брюки. Они такие скучные, — парирует Фейт, сдергивая с меня одним движением и до самых лодыжек боксеры и брюки.
Наступает временное перемирие, и мы стоим, осматривая друг друга с ног до головы. На ней не было трусиков. Мы оба обнажены — как физически, так и эмоционально.
— Я ненавижу ее, — шепчу я.
— Я знаю, — отвечает Фейт, добровольно впитывая в себя яд.
— Мне нужно выплеснуть эту ненависть. Ее так много, что я не могу дышать. — Моя ненависть и злость настолько сильны, что, клянусь, я даже вижу, чувствую и ощущаю их запах. Это сводит меня с ума.
— Отдай мне свою ненависть, Шеймус, — тихо произносит она. — А я отдам тебе свою.
— Согласен, — шепчу я ей в губы.
И мы снова набрасываемся друг на друга. Нет никакого обмена эмоциями, никакой очередности. Мы просто два человека, которые соперничают за собственное телесное удовольствие. Вино раскрепостило меня, и я чувствую себя другим человеком. Мы кормим и кормимся друг от друга. Мой рот прокладывает себе путь к ее груди. Ее зубы покусывают мое ухо. Мои руки движутся по ее телу так, будто пытаются запомнить дорогу к Земле обетованной. Она изучила каждый сантиметр моего тела выше талии, а сейчас крепко сжимает меня ниже пояса. Все закончится так же, как если выдернуть чеку из гранаты — одним гигантским взрывом.
— Мне нужно лечь. — Мне тяжело стоять, а то, что происходит между нами делает все только хуже.