Пирожное довольно быстро закончилось. Мое сердце ускорилось, отбивая ритм, как барабанщик в цирке перед прыжком воздушного гимнаста. Я себя чувствовала как раз таким гимнастом: надо прыгать в бездну, но страшно и очень хочется оттянуть решающий момент. У меня возникла мысль попросить еще одно пирожное. Ну и пусть он думает, что я сладкоежка и обжора! Мне вообще абсолютно начхать на его мнение, мы расстанемся через неделю и никогда больше не встретимся.
Когда я это осознала, мне вдруг стало легко и весело. Переживать не о чем, я не строю отношения, боясь все испортить в самом начале. Я просто развлекаюсь. Такого у меня еще никогда не было и мне это определенно нравится.
— Ну, — сказала я, убирая салфетку, которой вытирала губы. — Пойдем в спальню?
Он снова на меня таращится, как рогатое животное на новый забор. Это становится скучным.
— Или займемся этим прямо здесь?
Кажется, он всерьез начинает меня бояться.
— Здесь, конечно, романтично, — я огляделась. — И диван довольно просторный. Или все же маловат? Как ты считаешь, он выдержит?
Я встала, обошла диван, потрогала спинку и подлокотники.
— Э-э… Я… — проблеял он.
Ну вот, кажется, я его окончательно запугала. Он думает, что я чокнутая. Что ж, он прав. Сейчас он сам прыгнет за борт.
Но он никуда не прыгнул. Зато я каким-то неведомым образом в одно мгновение переместилась к нему на колени. Он крепко сжал меня и прошептал прямо в ухо:
— Хватит кривляться.
Тут пришла моя очередь издавать испуганные блеющие звуки.
— Не бойся, — Аркадий ослабил хватку, но не выпустил меня. — Я почти не кусаюсь.
И медленно провел губами по моей шее. О, господи!
Я открыла глаза. Сквозь жалюзи на окнах каюты пробивался розовый солнечный свет. Такой оттенок у него бывает только на рассвете. Значит, я проснулась вовремя. В это время люди спят самым крепким сном, так что у меня есть все шансы уйти по-английски. Вот только нужно выбраться из-под конечностей Аркадия, которые он по-хозяйски закинул на меня. Когда я попыталась переместиться на несколько сантиметров вниз, он заворочался и придвинулся еще ближе. Черт!
Пришлось действовать еще более осторожно и медленно, освобождаясь из его объятий буквально по миллиметру. Не знаю, сколько это заняло времени, по моим ощущениям — несколько часов. Но он не проснулся — это главное. Солнце уже не такое розовое, надо торопиться.
Я собрала свою одежду, разбросанную по каюте, и закрылась в ванной комнате. Хорошо, что здесь есть одноразовые зубные щетки, но очень плохо, что нет расчески. На голове у меня сущий кошмар. Наскоро одевшись и умывшись, я пальцами расчесала волосы и заплела их в косу. Вроде не так уж плохо. Выгляжу не сильно помятой и потрепанной. Я задрала подбородок и показала своему отражению язык. Главное в нашем деле — непоколебимая уверенность в себе.