Блондинки, естественно, заверещали, Аркадий вскочил, я рассыпалась в лицемерных извинениях. Мгновенно оказавшийся рядом официант немедленно начал устранять последствия печального происшествия. А Аркадий последовал за мной. Выбора у него не было, я вцепилась в пострадавшую футболку, сообщив окружающим, что просто обязана ее постирать. Рядом с бассейном, за углом здания, была едва приметная дверь, ведущая в прачечную. Туда мы и направились.
— Очень жаль, что так получилось, — произнесла я, когда мы оказались за закрытой дверью.
— Только не говори, что это вышло случайно!
— Нет, конечно. Мне жаль, что я не попала в голову, как планировалось.
Я думала, Аркадий возмутится, но он громко засмеялся.
— Что ты ржешь? — возмутилась я.
— Я, конечно, знал, что ты огонь, но чтоб так! Это ревность? Я польщен.
— Это чувство собственности, — заявила я.
— О!
— Мне все равно, что там у тебя было до, и что будет после наших семи дней. Но в течение этой недели — только я никого больше. Я не какая-нибудь наложница из гарема…
— Я знаю. Я и не собирался…
— Да? — я вложила в этот возглас весь доступный мне сарказм.
— Да! Просто хотел сбить со следа твоего деда.
— Да?
— Да!
— А я ведь могла попасть, — вдруг дошло до меня. — Прямо в голову.
— Тебе бы потом было стыдно.
— Мне уже стыдно.
Это правда. Да что со мной творится? Обычно я психически устойчива и не склонна к совершению безумных поступков. Но даже адекватный человек может, в порыве жгучей ревности, нечаянно уронить стакан с вишневым соком на голову своего временного любовника.
Аркадий не позволил мукам совести сломить мой дух, он отвлек меня нетерпеливыми поцелуями. Сегодня мне ничто не мешает терять голову, и я ее уже почти потеряла… Нет. Не совсем. Дед. Он сейчас вернется, не обнаружит меня, но зато ему в красках распишут происшествие с участием стакана, Аркадия и его полоумной внучки. Надо это предотвратить. Возможно, когда-нибудь потом он все же услышит сей трагический рассказ, но к тому моменту краски потускнеют и актуальность потеряется.
— Мне нужно идти, — умудрилась я прошептать между поцелуями.
— Ну уж нет.
Аркадий наклонился ниже и нежно прикоснулся губами к моей шее. Это запрещенный прием, и он об этом знает. Мне трудно сопротивляться, когда… Нет. Я должна… Мне нужно… О-о-о…
— Руслана!
Голос деда. Он меня ищет. Он, видимо, уже знает, что я направилась в сторону прачечной и обязательно сюда заглянет. Бежать поздно, если мы сейчас выйдем, то обязательно наткнемся на него. Окна, через которое можно было бы сбежать, здесь нет. Здесь вообще ничего нет, кроме нескольких стиральных машин, стеллажей и гладильной доски. Спрятаться негде, если ты не гном и не мышь.