Он отпустил мою руку, выскользнул из-за стола и о чем-то зашептался с официантом. Я надеюсь, он не просит его предоставить нам кладовку во временное пользование? Я, вообще-то, не так уж сильно сгораю от страсти, просто хотела его подразнить…
Моя рука снова оказалась в его власти, и мы куда-то помчались, так быстро, как будто нужно было немедленно потушить пожар, грозящий уничтожить все побережье и прилегающие к нему горные массивы. К счастью, мы взяли направление, далекое от кладовок и сортиров «Приюта рыбака» — на причал. И я уже поняла, почему. Там только что пришвартовалась та самая яхта, на которой прошло наше первое свидание. Красавица «Кассиопея».
— Ты согласна пообедать в море? — с улыбкой обернулся ко мне Аркадий.
Пообедали мы только вечером, после того, как солнце окончательно скрылось из глаз, растворившись в сумеречном море. Хорошо, что мой предусмотрительный кавалер заказал добрую половину пунктов меню «Приюта рыбака». Мы в спринтерском темпе опустошили стол, плотно заставленный шедеврами черноморской кулинарии. Обычно я умерена в еде, но после нескольких часов, проведенных в парных физических упражнениях, организм настоятельно требовал пополнения энергетических запасов.
— Ну у тебя и аппетит! — восхитился Аркадий.
— Хочешь сказать, что я толстая?
— Ага. Как ватрушка.
— А ты тогда пончик. Со сгущенкой, повидлом и вареньем.
— Любишь пончики?
— Терпеть не могу.
— Ах, вот как!
Он легонько куснул меня за плечо. Я в ответ вцепилась зубами в мочку его уха. Не как питбуль, а как беззубый мопс.
— Нежнее, — прошептал Аркадий.
Я сжала зубы. Он легонько пощекотал меня, я захихикала и потеряла бдительность. Бретелька сарафана, не без помощи его рук сползла с моего плеча. Еще немного — и я останусь совсем без прикрытия. Когда мы внезапно проголодались и решили поужинать на палубе, то не стали утруждать себя поиском всех предметов одежды. Аркадий натянул джинсы, мне посчастливилось найти среди хаоса, устроенного нами в каюте, только сарафан. Так что под ним сейчас ничего не было.
Как ни странно, меня это слегка смущало. Да, мой пылкий любовник лицезрел меня в совершенно натуральном виде, и не только лицезрел… Тогда мое затуманенное страстью сознание совершенно позабыло о существовании таких глупых эмоций, как стыд и смущение. А теперь вспомнило. Я вернула бретельку на место и шлепнула Аркадия по руке.
— Эй, что за произвол! — возмутился он.
— Не балуйся за едой, — строго произнесла я.
— Я думал, трапеза окончена.
— А десерт?!
— А про десерт я забыл, — растерялся Аркадий.
Я расхохоталась. Не знаю почему, но мне нравится видеть его растерянным и озадаченным. Видимо, все дело в том, что обычно он излишне самоуверен.