— Молодец, что зашла, — промямлила я.
Мне было немного стыдно. Я, и правда, считала Эдика исчадием ада, втягивающим мою подругу во что-то странное и подозрительное, но ничего плохого Нике о нем не говорила. Как она догадалась?
Мы с Никой плюхнулись на диван, я предложила ей чаю, она сначала отказалась, но потом все же согласилась на зеленый без добавок. Все было почти как раньше: мы сидели, болтали, хихикали надо всякой ерундой. Как мне этого не хватало! Единственное отличие — раньше мне не приходилось быть осторожной в общении с подругой. Сейчас же я, как сапер на минном поле, обходила взрывоопасные участки, связанные с Эдуардом.
Может, я зря на него ополчилась? Может, он отличный парень, любит Нику и все у них будет хорошо? Возможно, он даже перебесится и бросит свое сыроедение. Все возможно, но прямо сейчас я настроена по отношению к нему не очень благодушно.
Ника, похоже, не оценила мою сдержанность. Взбодрившись зеленым чаем и наплевав на политес, она спросила прямо в лоб:
— Чем тебе не угодил Эдик?
— Э-э…
— Ты ведь его совсем не знаешь.
— Да, — дипломатично согласилась я.
— Я думаю, ты просто ревнуешь.
— Что?!
— Ну, это естественно. У меня появился парень, я стала меньше времени проводить с тобой…
Что за бред! Если бы это был нормальный парень, я была бы счастлива за подругу, даже если бы мы виделись лишь по последним понедельникам каждого нечетного месяца. Хотя с чего нормальному парню мешать нашему общению?
— Если бы у тебя сейчас кто-то был, ты бы по-другому восприняла всю ситуацию, — продолжала тем временем моя прозорливая подруга.
— Вообще-то, у меня кто-то есть, — выпалила я. — И я уже несколько дней пытаюсь поделиться с тобой этой новостью.
— О-о! — Ника аж подпрыгнула на полметра. — Немедленно рассказывай.
— Ну, вообще-то, все не совсем так…
— Не совсем как?
— Не совсем… традиционно.
И я выложила ей всю историю.
Ника умеет держать покерфейс и, если она не хочет, чтобы вы догадались о ее истинных эмоциях, вы ни за что не догадаетесь. Во время моего рассказа она в нужных местах издавала соответствующие моменту восклицания, типа: «Ого!», «Да ладно!», «Ну ты даешь!», но прочитать ее мысли я не могла. Мое, местами подробное, местами скомканное, повествование подходило к концу, и я поняла, что волнуюсь. Да в чем дело? Я что, жду приговора на суде? Похоже на то.
— Я рада, что ты так весело проводишь время, — выдала моя скрытная подруга.
— Да, — кивнула я. — Весело.
Что-то мне подсказывало: в ее словах спрятан подвох.
— Сколько тебе осталось веселиться? — спросила Ника.
— Три дня.