Я получила диплом, на следующий день Пашка потащил меня в ЗΑГС подавать заявление. Я летала, как на крыльях. Ρодители приняли живейшее участие в организации торжества, даже Лера подключилась, фыркнув, что без ее дизайнерского мастерства на свадьбе будет уныло и грустно.
Впервые я была на первом месте в семье. Впервые никто не игнорировал мои просьбы. Иногда меня посещала мысль, что родители так обрадовались моей свадьбе потому, что им представилась возможность потренироваться на мне опять. Чтобы потом, на Лерочкином торжестве исправить все ошибки и ңедочеты. Но, возможно, я была неправа и слишком закопалась в самоедстве и зависти.
За месяц до свадьбы я переселилась в наш загородный дом в Подольске. Его нужно было привести в порядок для дальних родственников, которые должны вскоре приехать.
До свадьбы оставалось пару недель, когда я застала Пашку и Леру страстно целующимися в гараже. Сначала просто не поверила глазам, стояла и часто моргала, пытаясь обрести четкость в полумраке полуподвального помещения. Но когда его губы таким знакомым движением переместились на шею и ниже, поняла, что мне это не кажется. Я развернулась и тихонько вышла вон. Наверное, струсила. Наверное, нужно было вцепиться им в волосы, закатить истерику, грязно выругаться или ещё что-то. Но тогда я просто была не уверена в способностях держать себя в руках.
После этого события некоторое время я пребывала в шоке. День просидела в своей комнате перед компьютером, тупо пялясь в экран. В голове не укладывалось произошедшее.
– Ульяна, идем ужинать, - вечером в комнату заглянула мама.
– Не хочу, - ответила, не оборачиваясь, – ешьте без меня.
– Ты не простудилась? Что-то мне твой голос не нравится, хриплый какoй-то.
– Все в порядке, – бросила я, принявшись усиленно стучать по клавишам, делая вид, что сильно занята.
– Обычный предсвадебный мандраж, – раздался в коридоре голос сестренки, – ничего страшного.
Оказывается, она пряталась за спиной у мамы. Я ничего не ответила, боялась, что сейчас расплачусь.
Дверь закрылась, и меня оставили в покое.
Я откинулась на спинку кресла и закрыла воспаленные глаза. Жизнь была кончена. Самoе обидное, что Лере Пашка был и даром не нужен. Она не любила технарей, а о моем женихе всегда отзывалась с презрением и насмешкой.
«Зачем?» – мысленно вопрошала я и не находила ответа.
Следующие дни я ходила по дому, как сомнамбула, ни с кем не разговаривая, ни о чем не думая. Мозги превратились в кисель. Потом я все-таки немного пришла в себя и нашла в себе силы съездить в ЗΑΓС и отменить свадьбу. Родителям рассказала правду, но они не поверили. «Лерочка не могла такого сделать, - категорично заявила мама, – тебе показалось».