— Так нужно, — упрямо гнул свою линию храмовник, на что я в сердцах всплеснула руками:
— Кому?!
— В первую очередь тебе, — нехотя проговорил мужчина и признался, — Магистр запретил тебе говорить об этом, но кто-то, про кого мы не знаем вообще ничего, будет за тобой охотиться, если уже не начал.
Немного подумав, я решила признаться:
— Я слышала обрывок разговора про это, но не поняла, кто и зачем.
Рыцарь этому факту совершенно не удивился, видимо привык, что моя персона везде как иголка в мягком месте.
— Мы сами не знаем кто, иначе мы не стали бы помогать тебе перебираться сюда, где мы сможем вовремя тебе помочь. А зачем… Это тоже только догадки, поскольку еще не уверенны, что Великую Кровь унаследовала именно ты. По мере прохождения обучения, нам будет все ясно. А пока постарайся все время держаться у кого-то на глазах из преподавателей и не соваться в город.
— Опять эта Великая Кровь, — поморщилась я. Это словосочетание уже успело мне набить оскомину.
— То есть, я так понимаю, что есть вероятность, что я не при делах и через какое-то время во мне не будет надобности?
— Уже нет, — ухмыльнулся Вернер, смакуя томатный сок, — ты продемонстрировала свои способности при экзаменах и подписала договор, так что в любом случае, ты теперь курсантка аз-Зайтун.
Помолчав, я попыталась расспросить рыцаря про настоящую историю Сангреаля, и какую на самом деле роль играли носители Великой Крови, но он молчал, отнекиваясь, что все, что было мне нужно, я уже прочитала в книге, которую мне давал Магистр.
— Есть еще кое-что, что ты должна знать и не удивляться, — вдруг как-то смущенно проговорил рыцарь, чем вызвал у меня полное замешательство и тревогу. Чтобы этот большой непробиваемый мужчину чего-то начал стесняться?
— Ну? — поторопила я его. На Вернера словно ушат холодной воды вылили, но он собрался с силами и хотел уже вывалить все, от чего трясся, когда в бар с громким гиканьем ввалилось несколько человек, одним из которых был его собственный сын. Как-то так случилось, в лучшем жанре триллера, он сразу увидел меня, а потом уже и своего отца. Тут уж я не могла сдержать нервной улыбки: Ральф не забыл мои слова по поводу мачехи, но наверняка не воспринимал эту угрозу всерьез, а сейчас, когда увидел, как я мило сижу с его отцом и веду светскую беседу, наверняка нафантазировал в голове много интересных подробностей.
Наклонившись к помрачневшему Вернеру, который вряд ли желал показывать наше общение своему отпрыску, я шепнула:
— Если ты сейчас что-нибудь не придумаешь, твой сын убьет меня еще до того, как я успею попасть в академию.