И все как сон пронеслось, будто перед его памятью, но было это или этого не было, он вообще толком не помнил. Он проснулся сразу миллиардером и сразу в Америке. Он помнил свою жизнь до того чертового контракта и уже теперь после, но тот между ними промежуток… Де-Жа-Вю.
Откуда он все знал это, и откуда такая, вот сразу у него появилась жизнь.
Это все тот чертов Цербер из той колдовской книги и тот перекресток. И если бы не прошедшие так быстро десять лет, он бы, наверное, и не вспомнил о том договоре с демоном ночи. Память сама пробудилась и напомнила ему о том колдовском договоре, который он когда-то заключил с Цербером. Он хотел радикальных перемен в жизни, и он их получил. Но, еще с этим, эту странную в нагрузку вполне реальную о прошлом память.
Он получил это все и сразу, но откуда-то, он помнил то, чего и не помнить должен совсем. Такое было ощущение, что его жизнь приростили к чьей-то, прожитой до этого. К жизни, которой он и не жил до сего момента. Но, она была и это была его жизнь. Жизнь от бандита миллионера до банковского воротилы миллиардера.
И Виктор подумал снова о договоре с демоном Цербером.
— «Почему он, не захотел его?» — думал Виктор — «Почему он, выбрал какого-то очень далекого в десятом аж, колене потомка его рода?».
Он подумал лежа в постели — «Кто тот потомок, которого, он просто, не может знать. А может?» — его вдруг встряхнуло — «Может, что?» — он передернулся, уже лежа в большой в дорогих шелках постели с супругой Ириной. В большой загородной его виллы спальне, на втором этаже.
— «Что, если он знает того, о ком говорил ему тогда Цербер» — вдруг щелкнуло в его мозгу. Он повернулся к ней вдыхая запах ее женского тела — «Да, нет, чушь, какая-то». Завтра поездка к Тихому океану с этими снова Джексонами и их детьми.
Потом, перелет в Нью-Йорк. И снова договора и банки. Виктор отвернулся на другой бок к прикроватному красивому белому с бокалом вина и кубинских сигар столику — «К черту все, к черту!» И вскоре крепко заснул.
* * *
Двадцатилетняя Герда сидела на самом краешке большой купальной ванны в туалетной комнате яхты, поправляя себе прическу. После бурно проведенной ночи с Виком, она приводила себя в порядок и была одета в домашний легкий черный женский халатик. Она только, что помылась, и еще с влажными волосами сидела и прихорашивалась в этой комнате.
В дверях торчал сам ее любовник и бойфренд лет, тоже двадцати Вик.
— Ты будешь, и здесь еще торчать? — приподняв свою черную тонкую одну бровь и посмотрев играючи, проговорила мягким языком Герда — Неужели еще не все получил этой ночью?