Он вошел в нее. Вошел своим торчащим пятидесятилетнего мужчины возбужденным детородным членом и, чувствуя себя гораздо, теперь моложе чем являлся на самом деле. Как тогда на том перекрестке ночью, на той дороге возле той часовни у того старого брошенного кладбища в той деревне. Все точно также и ощущения те же, не как со своей женой. Все совсем по-другому. Все снова, так как с тем ночным адским демоном.
Все именно, было так. И ее лицо. Лицо того адского Цербера. Лицо женщины. Одновременно хищное и жаждущее проглотить его как свою жертву. Но и одновременно любящее и страстное. И это ее дыхание жаркое, словно, исходящее из недр самой земли. Откуда-то из глубины ее и того красного охватившего их двоих в пламени огня мира. Мира среди звезд и черноты темной ночи.
Она открыла ему дверь и впустила в свой мир. Мир любви и сладострастного любовного порока. Ее тот взгляд черных как бездонная черная пропасть женских красивых гипнотических глаз, очаровал его Виктора и ее еле прикрытая под тем халатиком ногата. И он даже плохо помнил, как все произошло, но быстро очутился в ее Лауры объятьях и в ее постели. Он еще помнил, как она отошла от той двери и впустила его в свой тот гостиничный номер и, улыбаясь, проводила Виктора, взяв правой своей в золоте перстней на тонких пальцах рукой за его левую руку. Лаура сказала ему Виктору, что жить не может без него. Хочет его, и хочет, прямо сейчас, а остальное неважно.
Она, честно и сразу, признавшись ему, что забыла, когда была вообще, скромной и кроткой девственницей, раздевшись, обняла его и прижала сама к себе. Целуя в его Виктора гладко выбритое лицо. Лицо пятидесятилетнего мужчины. Мужчины обезумевшего от любви и потерявшего свою голову от этого нахлынувшего на него любовного счастья.
— Лаура! — простонал Виктор — Любимая моя, Лаура!
И впился губами в ее снова грудь. В ее те торчащие черные груди, тычущиеся ему в любовных конвульсиях лицо соски. И она, оторвав от себя его голову, посмотрела ему прямо в его безумные от такой же безумной к ней любви глаза.
— Любимый мой, Виктор! — проговорила сладостно Лаура — Я не хочу расставаться с тобой никогда. Никогда, слышишь! Никогда!
* * *
Он вырвался из пелены черной пыли и на скорости понесся к кораблю.
Джема увидела его. Их флаер. Большой грузовой модуль, летящий к «Зенобии». Летящий на скорости, и не сбрасывая ее. И Джема поняла в какой-то момент, что что-то там произошло. Что-то, что их напугало всех, и они бежали оттуда. Она тогда единственная на своей бессменной вахте в главной рубке звездной яхты увидела их флаер, летящий прямо на «Зенобию» и не желающий совершенно тормозить. И удар был неизбежен.