— Поэтому они сюрреалистичны! Любой предмет может быть Альфа и Омега — Добавила, неожиданно появившаяся моя кузина Софи, восхитительно улыбаясь.
Без зависти я подумала, — просто констатировала факт, что другим нужно подолгу стоять у зеркала, репетировать такую улыбку, а кузина ничего для этого не делает. Ее сверкающая улыбка — дар и главное наследство нашей бабушки.
— Кстати, в прошлом году, фотографируя Галу для моей картины, мне нужна была определенной формы шляпка. — Дали снова продолжил начатую тему. — Ничего не найдя подходящего в ее гардеробе, я просто положил ей на голову комнатную туфлю. И она подошла! Все банально в этой жизни и предсказуемо — и, посмотрев на жену добавил: — Все, кроме Галлы. Она в моей жизни действительно сюрреалистична.
Гала молчала, лишь изредка, едва заметно улыбалась. Я подумала: «Типичная русская. Волевое и умное лицо. Спокойное самообладание. Кажется, она была балериной. Именно она сделала Дали тем, кто он есть. Повезло же ей с материалом!» — Цинично думая, таким образом, я продолжала улыбаться Галле, Дали и просто так, на всякий случай. «Лицо нужно „делать“, а улыбку уметь держать» — Именно так меня учила с детских лет моя мать.
Графиня Скиапарелли, услышав последнюю фразу Дали, воскликнула:
— Восхитительно! Сальвадор, не забудьте об этой идее, даже если забуду я. Шляпка-туфля это то, что мне нужно для новой коллекции!
К ним подошел Поль Пуаре. В его руках была вазочка с мороженым и ананасами:
— Мадам, — обратился он к графине Эльзе. — Полагаю, Вы еще не выбросили пальто, которое я Вам подарил?
— Что Вы, маэстро, я бережно его храню, как произведение искусства! Впрочем, как и остальные Ваши наряды! — Сдержано сказала графиня, хотя глаза ее, как у истинной итальянки блестели. — Оно напоминает мне о Вашей чувствительной и доброй душе, когда Вы протянули руку помощи и подарили пальто бедной, никому тогда не известной девушке.
— Вы преувеличиваете. — Смущенно ответил известный кутюрье, но было видно, что комплимент льстил ему.
Затем были разговоры, в которых сквозили новые сюрреалистические фантазии. Я поняла, что для профессии модистки главное — во время остановиться и увидеть! Не просто смотреть, а заметить в этом нечто! Это — дар, который есть у всех. Но многим, и мне в том числе, его нужно развивать.
Когда мы прощались с хозяйкой вечера, Эльза Скиапарелли, улыбаясь, спросила Софи:
— Значит, я жду Вас, мадам де Буа, в своем салоне к полудню на следующей недели, — в четверг? Вандомская площадь, 21. Не забудьте!
Кузина «расшаркалась» и заверила Скиапарелли, что та «самый надежный и преданный друг»!