Звонок в дверь вырвал из сосредоточенности на аурном слепке соседней квартиры.
Я ощутил ее - всем телом, всем существом. Так, как никогда ещё прежде не чувствовал. Открыл и впустил в квартиру без разговоров. Все мое - твое, Еслена, распоряжайся. Если, конечно, оно тебе нужно.
Она еще не знает, не догадывается даже - когда я оформлял на себя эту квартиру, в случае смерти или пропажи без вести прописал передать ее соседке-индиго.
Виртуальный адвокат удивился на расстоянии - до меня долетели отголоски его эмоций. Но спрашивать - что к чему не в правилах юристов. Их задача, чтобы клиент остался доволен.
Ко мне прилетело виртуальное согласие и документ, что превращал Еслену в гораздо более состоятельную индиго, чем прежде.
Я наблюдал, как она медленно проходит в квартиру, оглядывается, изучает мебель, стены и пол.
Неторопливо оборачивается ко мне и одаряет незнакомой, но такой прекрасной улыбкой. Чистой, не замутненной сомнениями и страхами.
- Мейзамир, - почти официально произнесла Еслена. - Скажи мне как на духу. Можешь ли ты поклясться, что не убивал людей с появлением сильных индиго?
Я удивился. Я ведь об этом уже рассказывал - тогда, за столом, перед всеми охотниками. Но она посмотрела так требовательно и мило, так трогательно и одновременно упрямо, что я ответил все, как на духу.
- Клянусь, что не убивал людей, после того как начал питаться энергией сильных индиго.
- Только охотника, в той самой, знаменитой драке? - они прищурилась и заломила бровь. Шаг, еще шаг - и она совсем близко. Наши тела почти касаются друг друга. Желание рвется наружу из одежды, привычно причиняя и боль и сладость. И я совершенно теряю нить ее мысли. Смотрю на маленькие чувственные губы Еслены, в глаза - озера янтарного меда, на грудь, что взволнованно рвется из одежды. Я ничего уже не соображаю. Только что она рядом, лишь руку протяни, коснись, и она не развеется грезой.
- Охотник, - нетерпеливо напоминает Еслена и медленно кладет мне руки на плечи. Зачем? Одно лишь ее касание - и тело дрожит от лихорадки желания, кожа горит, а губы покалывает жаром. И голова такая девственно пустая… словно и не древнее существо перед Есленой - так, мальчишка, напичканный гормонами до отказа. Я думаю лишь об одном - ее совершенной коже, которую хочется попробовать губами. Лизнуть, пройтись осторожно и нежно, а после покрыть сотнями поцелуев. Глотнуть ее воздуха из ярких губ Еслены и пропитаться своей женщиной без остатка. А потом… потом… В голове помутилось.
Я постарался слегка отстраниться. Уж слишком все из брюк выпирало, толкалось в Еслену, искало контакта. Она ухмыльнулась, улыбнулась победно. Я улыбнулся в ответ - просто не смог удержаться. Охотница медленно обняла за шею, прильнула всем телом, не избегая бугра на брюках. Дрожь удовольствия пробежала по телу. Я не сдержался - потерся блудливым котом. Еслена хмыкнула - страстно и немного порочно. Спустилась рукой к тому, что так сильно торчало, провела от начала органа до конца, совершенно лишив меня воли и мыслей. Я весь ушел в ощущения, в боль, которая сладостью отдавалась в теле. Орган налился как никогда прежде. Даже больше, чем перед самым кормлением. Затвердел так, что брюки едва не лопнули. Еслена с наслаждением погладила его еще раз, дразнила, издевалась, но мне все равно нравилось. Я обнял ее и впился губами в губы. Так, когда тела наши переплелись в касаниях, почти смешались в нечто единое целое, я еще мог вынести эту боль возбуждения, привыкнуть к ней и даже получать удовольствие. Дрожь пробегала по мышцам и членам. Половой орган налился как камень. Брюки вытянулись, видимо, до упора, даже застежка отошла от тела. Еслена позволила мне углубить поцелуй, провести языком по щекам и небу и… запустила руку прямо в брюки. Я вздрогнул и не сдержался - зарычал, застонал. Еслена сверкнула глазами от удовольствия. Ей нравилось так владеть моим телом. Сейчас не я овладевал своей женщиной, она управляла, властвовала, командовала. Я подчинялся, потому что иначе не мог.