Я делал озабоченное лицо, исправлял ошибки, спорил и с преувеличенной заинтересованностью отстаивал некоторые положения. Все это были мелочи, которые в принципе и яйца выеденного не стоили. На мгновение у меня мелькнула мысль, что Инга может счесть меня полным идиотом, и я ухватился за нее, старательно этакого идиота разыгрывая.
Но как я ни старался, она не уходила. Сидела в кресле и смотрела на меня. Через двадцать минут я уже понял, что она не уйдет. И с ужасом подумал о том, что мне все-таки придется что-то решать или делать выбор. Потому что она ждет. А время не ждет. И мне придется.
Положив трубку, я взглянул на нее и понял, что без ответа она не уйдет. Но и не любой ответ примет.
— Инга, — сказал я. — Обязательно подумаю об этом. Похоже, ты во многом права. Кстати, в какие именно теплые края ты хотела?
Я чувствовал себя предателем, но я это сказал. Кого я предавал? Да всех.
Себя, потому что ни в какие края не собирался, Еву, потому что строил планы с другой, пусть несуществующие, и Ингу, потому что врал ей снова.
— Готовишься к бегству? — спросила она улыбаясь.
И улыбка ее испугала меня. Она — поверила. Нет, это человек, который утверждает, что прожил три жизни?! Поверить в такую разводку? Неужели так хочется верить, что готова любой бред…
— А почему нет? — воодушевившись, продолжал врать я. — Кто сказал, что бегство — не выход? Так куда?
— Я бы предпочла Канары.
— Вот там-то я и не был, — сказал я.
— Та же Испания, — отозвалась она. — Только еще красивее и спокойнее. Океан. Ты видел океан?
— Три из четырех, — ответил я. — А поможет ли? Очень хочется жить.
— Хочется, значит, будешь, — шепнула она мне в ухо, снова устраиваясь рядом. Ее руки заскользили по моим плечам.
— Нужно бы немедленно заняться билетами, — сказал я потерянно.
Я даже представить не мог, как отделаться от ее ласк.
— Я заказала их давно, еще перед Новым годом.
Мне почудился просвет. То есть стоял в голове сплошной туман и вдруг — просвет, словно луч блеснул — солнца ли, освобождения или ложной надежды — не понял. Но уцепился. Мертвой хваткой. Как человек, находящийся в критическом положении. Как после кораблекрушения хватаются за небольшой кусок дерева в надежде, что он поможет удержаться на плаву.
Она все водила и водила руками по моей спине, и Кирино «сдаться» стучало в голове уже как тошнотворная данность, но я все-таки попытался.
— Инга, — сказал я тихо. — Я хочу посмотреть на эти билеты. Сейчас.
— Зачем?
— Hy чтобы понять, что все, что происходит между нами, — реальность, а не мистификация и не розыгрыш. Если ты действительно заказала билеты, значит точно знаешь и все остальное. Все, что нужно делать. Нам.