— Ну что вы, — попыталась утешить ее Ева.
— Да это сейчас неважно. Главное, чтобы у вас получилось все. Ну для начала давайте устроимся за столом, и, Роман, налейте нам вина. Это всегда успокаивает.
Я взялся за бутылку, а она продолжала:
— Я знаю кто вы и как вас зовут. Так что представляться вам не нужно. А вот мне обязательно нужно вам представиться. Меня зовут Валентина Дмитриевна. И мне восемьдесят два года.
Она приняла бокал, который я ей подал, и произнесла короткий тост:
— За знакомство!
Мы поискали глазами Киру, но она сказала:
— Он присоединится к нам позже. Ему не очень удобно все это… Его роль в этом деле…
— Роль? — спросила Ева.
— Неудобно — что? — уточнил я.
— Я столько раз репетировала этот разговор. Но почему-то всегда представляла, что говорю только с Романом. Если честно, я не была уверена, что вы появитесь. На этот раз…
Ее слова показались мне вступлением к чему-то еще. Но я не был уверен, что именно сегодня мне нужно что-то еще, кроме вот разве что бокала вина, запах которого я уже оценил. Кьянти. Вкус карнавала. Я с детства обожал Италию. К сожалению, жили мы там всегда совсем недолго. Один раз ездили отдыхать в заповедные места, однажды — на карнавал, с его сказочной атмосферой, и еще жили в каком-то маленьком городке, название которого я давно позабыл, зато помнил, как бегал по утрам к пекарю и стоял в очереди за чиабатой. Там меня всегда ожидало маленькое приключение — девочка. У нее были бархатные черные глаза и ресницы, как крылья бабочки…
Я сделал большой глоток вина, прикрыл глаза и принялся ждать, когда же оно волшебным образом преобразит меня…
— Роман, — позвала Валентина Дмитриевна. — Поговорим о вас. Времени не так много.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— Да то же, что и вы. Вашу ситуацию. Давайте ее обсудим.
— Это Кирилл вам рассказал? — удивился я.
— Нет, мой дорогой. Это я рассказала Кириллу. А он мне еще сначала верить не хотел.
Она смотрела на меня совершенно серьезно, и я понял, что мы с Евой, кажется, снова попали в ловушку. У меня просто сердце замерло. Я теперь смотрел на Валентину Дмитриевну и уже не сомневался, что знал ее раньше, видел несколько раз, но никак не мог вспомнить когда и где, отчего тревога моя только возрастала.
— Хорошо, — начала она. — Не стану вас мучить. Мое лицо вам знакомо. Какое вам дело до старой бабки, встреченной где-то в парке, или в библиотеке, или в магазине? Не все ли они на одно лицо? Эти пожилые женщины, околачивающиеся повсюду? Конечно, вы смотрели на меня не раз, но — кто я такая, чтобы вы меня запомнили? И более того, скажу я вам, в мои планы совсем не входило, чтобы вы меня запомнили. Поэтому я и появлялась в самых разных местах в разном виде. Ну примелькалась, может…