Гасовский поднялся, притушил носком ботинка окурок, одернул китель. Он был свеженький, как огурчик. Нечаева отозвал в сторону и велел разобрать один из трофейных пулеметов.
- Спрячь его подальше, - сказал Гасовский. - Иначе его у нас отберут. Скажут: зачем вам два? Слишком жирно.
- А зачем ему лежать без дела? - спросил Нечаев.
- Ты, я вижу, добренький... - певуче произнес Гасовский. - Я не собираюсь таскать каштаны из огня для других, понял? Вот так-то, мой юный друг. Полковник что сказал? "Добудете - ваши будут". Ты что, не слышал?
Нечаев промолчал. Приказы не обсуждают. Даже такие, которые тебе не по душе.
- Так-то лучше... - сказал Гасовский. - Этот пулеметик нам еще пригодится. Чует мое сердце.
С батальонного НП Гасовский вернулся через час. Фуражка как-то особенно лихо сидела на его голове.
- Ну, братцы, дела-делишки... - сказал он. - Я только что говорил с Кортиком. Во-первых, благодарит от лица службы. Во-вторых, приказал лично доставить пленного в штаб. Костя, Нечай... Пойдете со мной. Есть вопросы? Предложения? В таком случае, принято единогласно.
- Охота была... - пробормотал Костя Арабаджи. Ему совсем не улыбалось топать в штаб. Сейчас бы завалиться.
- Машину за нами уже выслали, - сказал Гасовский.
- Машину? - Костя встрепенулся, распрвил плечи. - Тогда другое дело.
- Вот так-то, мой юный друг, - усмехнулся Гасовский. - За нами уже машины посылают. Яков, а как твой кресник?
- Лежит...
Румын сверкал глазами.
Когда Гасовский подошел к нему, пленный разразился отборной бранью. Но Гасовский прикрикнул на него по-румынский, и тот, смирившись со своим положением, дал себя уложить на полуторку и повернуть лицом вниз.
До штаба полка было близко. Штаб помещался в чистой мазанке на краю села. Окна мазанки были занавешены солдатскими одеялами, на столе чадила керосиновая лампа. Видимо, там бодрствовали всю ночь и не заметили, что уже настало утро.
Из-за пестрой ситцевой занавески появился полковник и без интереса, скорее по необходимости, посмотрел на пленног. Что скажет этот губастый офицерик, который едва держится на ногах?
- Придется подождать переводчика.
- Разрешите мне... - Гасовский шагнул к столу.
- Вот как! Ну что ж, давай переводи... - согласился полковник. И уже отрывисто спросил: - Фамилия, звание...
Гасовский быстро перевел и, выслушав ответ пленног, отчеканил:
- Никулеску... Двадцать четыре года... Сублокотинент [младший лейтенант (рум.)]. Кавалер ордена "Румынская корона"...
Как только Гасовский произнес его имя и звание, пленный гордо вскинул небритый подбородок.