_______________
…На Соню напала какая-то дремотная нега. Как будто на нее набросили невидимое волшебное покрывало, и оно прижало ее к мягкой постели, не позволяя двинуть ни рукой, ни ногой. Но почему-то было совсем не страшно. Даже наоборот приятно. Соня не чувствовала веса своего тела, словно лежала на нежных облаках. Не хотелось двигаться, даже пальцем шевельнуть. Думать тоже было лень. Все проблемы и заботы стерлись, скрылись где-то вдали — ну и черт с ними, без них же лучше. Она чувствовала себя беззаботной и беспечной, покачивающейся на радуге высоко над землей в бережных объятиях ветерка… Не сон, а просто сказка…
Соня нашла в себе силы разлепить веки, хотя ей совсем этого не хотелось. Перед глазами почему-то возникло лицо Юлия. Продолжение сна? Ей приснилось, что она проснулась… Странно, в отличие от реальности, во сне этот парень ее совершенно не раздражал. Он с интересом разглядывал ее, а она, не торопясь, разглядывала его. Куда спешить — это ее сон, кого хочет, того и разглядывает.
А он ничего. Симпатичный. Даже красивый. Конечно, не такой красивый, как Ольгерд. Тот красив утонченной, нечеловеческой красотой. Так что даже смотреть стыдно — такое чувство, как будто строишь глазки ангелу с церковной фрески. Так и ждешь, что, пока любуешься, какая-нибудь воцерковленная карга подкрадется сзади и врежет по макушке дикирием, чтоб не грешила всуе.
А Юлий попроще. С таким и дружить, наверное, можно. И краснеть от каждого взгляда ни к чему. И поболтать получится, не придется мучительно вспоминать, как произносится каждое слово, еле ворочая языком, будто тем же подсвечником стукнутая… В уголках рта у него подрагивает спрятанная смешинка. Капризно надутые мальчишечьи губы только и ждут повода растянуться в по-приятельски открытой, белозубой улыбке. Глаза тоже смешливо блестят — яркие, живые. Если от взгляда льдисто-светлых глаз Ольгерда пробирает озноб, то от этого по телу разливается приятное тепло. Хочется потянуться, словно кошка, нежась на солнышке, обнять пушистую подушку — и подольше поваляться в мягкости приятно пахнущих лавандой простынях… Соня мысленно фыркнула: у нее не сон получается, а какая-то реклама стирального порошка.
Но странный сон не спешил развеяться. Юлий не растворился в хаосе видений. Наоборот, как будто придвинулся уж совсем вплотную, опершись руками о постель, навис над Соней, бессовестно уставился. Гипнотизирует, что ли? Она с одобрением покосилась на напрягшиеся мускулы, очертившиеся под гладкой кожей. При такой милой мордашке — и бицепсы-трицепсы. Какая прелесть, ему идет.