Соня опять не удержалась, фыркнула. Да неудачно — подняла облачко муки, и сама же расчихалась, прикрываясь рукавом. А когда подняла голову и протерла навернувшиеся от смеха слезы, встретилась взглядом с Юлием.
— Я тут тете Дусе помогать пришел, — произнес он с сомнением. — А оказывается, в моих услугах не нуждаются. Я тогда обратно пойду? С мужиками пьянствовать.
— Разохотился! — цыкнула Авдотья Семеновна. И быстро вручила помощнику ухват и скалку.
Настроение у Сони снова испортилось. Так мгновенно сворачивается молоко, если в него выжать половинку лимона — и не кисло вроде, а смотреть уже противно. Не исправило настроение и предложенная горячая ватрушка со стаканом топленого молока. Соня уплетала за обе щеки, прихлебывала, оставляя белые усы над губой, но почти не ощущала вкуса, искоса кидая испепеляющие взгляды в сторону Юлия. А тот вел себя так, словно ее здесь и в помине не было. Обсуждал с Авдотьей Семеновной меню на завтра, праздничный стол, и оба озабоченно вспоминали, все ли приготовления успели закончить. Можно подумать, как будто от их предусмотрительности зависела не заурядная новогодняя пьянка, а самая их жизнь! Соню так и подмывало встрять в обсуждение и наговорить Юлию каких-нибудь ехидных колкостей. Но, к сожалению, на ум ничего достойного не приходило. Пришлось сжать губы и снова влезть в муку, влипнуть в тесто…
Однако эмоции девушки не остались незамеченными. Когда у Юлия вдруг затрезвонил мобильник и, извинившись перед тетей Дусей, он отошел к окну, дабы в сотый раз за день полюбезничать со своей «Гердой», на лице Сони невольно отразилась вся гамма ее заочного отношения к сей ненавистной особе. Тетя Дуся, продолжая лепить пирожки, придвинулась поближе к презрительно морщившей нос помощнице и вполголоса поинтересовалась, какая же кошка пробежала между ними?
Соня задумалась. Авдотья Семеновна, судя по доверительному тону, всё так же искренне полагает, будто они с Юлием влюбленная парочка. И что в таком случае должна отвечать она? С негодованием опровергнуть это в корне неверное предположение и наябедничать-таки о похищении? А не слишком ли поздно будет разыгрывать из себя невинную деву, попавшую в лапы к злодею? Пусть даже это чистая правда. Но если признаваться, то надо было это делать раньше. А сейчас тетя Дуся что о ней самой подумает? Вовремя не подняв крик на всю усадьбу, Соня, похоже, скомпрометировала саму себя. Следует ли ей и дальше помалкивать, надеясь, что всё как-то само собой устроится? Или это ее последний шанс? Соня совершенно запуталась и растерялась, не зная, как должна себя вести.