Четвёртый танк добили бойцы.
Атака эмиссара Орды захлебнулась, оставив четыре сотни трансформированных почти до неузнаваемости псов и четыре танка. Мы потеряли семь человек убитыми и тринадцать ранеными.
Разбор и путь домой я не помню, так как просто провалился в беспамятство. Доподлинно известно, что танки были только у нас, и это походило на проверку новой тактики. Если так, то это очень плохо, так как на подконтрольной врагу территории была целая база хранения старых танков, больше тысячи единиц. И хотя большинство можно было восстановить только чудом, как раз чуда у эмиссара хватало в запасе.
***
Над полем недавнего боя сновал черный тюльпан в окружении дюжины других цветов, поменьше. Те уподоблялись ромашкам, только размеры были с локоть в поперечнике, и в каждом, в окружении черных лепестков на ложе размещались по семь черных икринок размером с кулак. Полупрозрачные икринки единиц разума блестели в лунном свете гладкой оболочкой и сверкали крохотными фиолетовыми искорками, снующими внутри них вокруг небольших сгустков непроглядной тьмы.
Цветы-ищейки собирали знание о случившемся, обмениваясь между собой короткими образами, обрывками знаний и частицами решений. Координатор Войны был в негативе, люди бы сказали: 'Он в ярости'. Координатор проводил осознание причин поражения, делал поправки на перспективу.
ГЛАВА 7. СБОР В КРУГЕ ДОПУЩЕННЫХ
--- Егор Соснов --- Новониколаевск ---
- Товарищ капитан, она меня укусила, - раздался из-за моей двери голос стажера, в котором слышалась паника.
Я сначала глянул на лежащий на краю кровати смартфон и тот встал на ребро, показав семь часов утра, потом телекинез коснулся защёлки на входе и та быстро сдвинулась впуская раннего гостя. В спальню влетел стажер, держась ладонью за шею. Из-под его пальцев бежала тоненькая красная струйка. Глаза Сорокина были больше чем у совы, севшей на горшок по нужде, а лицо белело как мел.
Аура отчаяния чувствовались за сотню метров. Охота было удавить его, ведь отдых после тяжелого боя - святое дело.
- Что случилось? - спросил я у него, сонно щурясь.- Меня вампирша укусила, - выпалил Сорокин, часто дыша.
- Наша или чужая? - уточнил я.
- Света. Она укусила меня. Я теперь тоже стану вампиром. Я не хочу, - чуть ли не плача, произнёс стажер.
- Ты ведёшь себя как маленький ребёнок, - зло проговорил я.
- Но ведь она укусила.
- Выйди, - сказал я стажеру.
- А как же укус? - с жалобой выдал Сорокин.
- Выйди, я оденусь! А потом пройдемся. Всё равно в Потусторонку сходить надо.
Стажер выскочил за дверь. Сразу после этого на подоконнике возник дед Семен, хитро улыбаясь.