Или же подполковник Халидов еще не успел отменить свой приказ. Если он и сделал это, то до вертухаев такая новость могла еще не дойти. Именно этого Алексеенко и опасался.
Может случиться все. Поэтому мне следовало оставаться предельно осторожным. На это я и настроился.
Вертухаи внизу уже устали ждать меня. Когда мы вышли к ним, оба они зевали так, что рисковали получить вывих челюсти. Третий, видимо, занимался тем же самым, сидя за рулем машины.
Майор Алексеенко протянул старшему наряда журнал. Тот расписался в приеме подследственного и подтолкнул меня рукой в плечо, не слишком-то церемонясь. Я только криво ухмыльнулся в ответ.
— Удачи вам, товарищ капитан, — сказал майор Алексеенко на прощание.
— Спасибо, — ответил я.
Только мы двое знали, за что я благодарил его.
Вертухаи снова подсадили меня в машину. При этом они не обратили внимания на то, что я с силой сжимал кулак и держал живот втянутым, чтобы не порвалась пуговица. Впрочем, у строевых офицеров это в привычке. Мы и сами не толстеем, и от солдат того же требуем.
Автозак никак не хотел заводиться. Наверное, машина давно отжила свой век. Или же водитель все это делал специально. Стартер крутился как бешеный. Но шума двигателя слышно не было.
Я автомобили знал хорошо и посоветовал бы водителю просто пошевелить высоковольтные провода в тех местах, где они соединяются со свечами зажигания. Но меня никто об этом не спрашивал. Да и я не страдал оттого, что не мог дать кому-то свой ценный совет.
Тут я подумал, что такие действия водителя были преднамеренными. Он хотел показать, что машина неисправна. Кому? Да тем же спецназовцам ФСБ, если они еще не ушли, охранникам, стоявшим у ворот.
Вскоре зло хлопнула дверца кабины. Это значило, что водитель вышел из нее. Через некоторое время я услышал, как опустилась крышка капота. Похоже, водитель внял моему мысленному совету, подергал высоковольтные провода, и двигатель недовольно заурчал. Я так и не понял, этот тип намеренно баловался с машиной или просто ничего не соображал в двигателях.
Машина тронулась, сделала поворот направо, потом налево.
Мне пора было готовиться.
Я зажал ключ двумя пальцами, третьим нащупал узкую замочную скважину и без труда справился с замком. Но снимать наручники не спешил. Сначала попытался просчитать ситуацию.
Если я сейчас избавлюсь от браслетов и вытащу пистолет, то мне необходимо будет заставить вертухая открыть решетку моей клетки. Предположим, я наставлю на него свой беззвучный пистолет ПСС, а он упрется и не встанет. Что мне тогда делать? Стрелять? Ладно, прикончу я его. Что мне это даст? Мертвый вертухай не сможет выпустить меня из-за решетки и не подаст мне ключи. А сам я дотянуться до него не в состоянии. У меня руки на два с половиной метра еще не выросли.