Другое дело автоматы и пистолеты-пулеметы. Они у нас были разные, в том числе и у солдат. Выбор обычно делался командиром взвода, исходя из условий применения.
А тут полковник агентурного управления ГРУ носит специальный пистолет как табельное оружие. Это было нонсенсом, само по себе говорило о том, что Самокатова — не простой сотрудник военной разведки, каких много. Такой ствол может стать табельным только у особо важных персон, постоянно участвующих в проведении спецопераций.
— Своим вооружусь при необходимости, — объяснил я полковнику факт возвращения оружия. — Вытащу из ротного сейфа. Это недолго. Спасибо. Ваш пистолет мне, слава богу, не понадобился, но все равно спасибо.
— Да, Максим Викторович, это твое «спасибо» я с Алевтиной Борисовной пополам поделить готов, чтобы себя не слишком сильно обидеть, — заметил Николай Михайлович. — Но ты что-то еще хотел сказать.
— Да, товарищ майор. Я желал сообщить вам, что улечу отсюда с радостью, но перед этим хотел бы завершить дело, которое так весело началось. Найти рюкзак, содержимое которого стоит десять миллионов зеленью, доказать, что это бандитские наркотики. Рамазанов торговал ими не просто ради прибыли. Он финансировал террористов.
— Здесь ты в розыске. Твои фотографии у каждого мента в Дагестане есть.
— Я загримируюсь. У меня борода за два дня вырастает. Во всяком случае, густая щетина, к тому же седая. Она возраст вдвое увеличивает. Завершение дела — вопрос моей репутации. Я думал, что застрелил простого наркоторговца. Уж простите меня за такое мнение, но я считаю, что особого греха в том нет. Оказалось же, что это был пособник террористов. У меня есть офицерская честь. Я вынужден защищать ее, чтобы никто не говорил, будто капитан Онучин просто убежал от ответственности.
— Лично я с тобой согласен, — понимающе сказал начальник штаба отряда. — Но это уже вопрос не моей компетенции. Что скажет полковник Самокатова? Ей решать.
— Честно говоря, я уже запланировала для Максима Викторовича участие в серьезном деле. У меня есть, конечно, другой человек, но совсем молодой и малоопытный. Операция проводится группой. Я рассчитывала, что десять дней уйдет на притирку личного состава.
— На это обычно хватает трех дней совместных интенсивных тренировок, — возразил я, в двенадцать раз уменьшая обычную норму. — Они являются куда более сильным абразивным материалом, чем пустопорожнее дружеское общение в течение нескольких месяцев.
— Но я сюда приехала по большому счету именно для того, чтобы избавить вас от уголовного преследования. Если вы оправдаетесь, то его не будет. Тогда вы, Максим Викторович, просто откажетесь со мной сотрудничать, — заявила Самокатова и недобро усмехнулась. — Хитрый ход с вашей стороны.