У нас все обстоит проще. Военные разведчики в основном проводят поиск в тылу противника. Поэтому методы допроса у нас допускаются и даже рекомендуются предельно жесткие.
Это же касается и свидетелей. Сотрудники того же уголовного розыска, тем более частные детективы, стараются обращаться с ними мягко, насколько это возможно. У нас же часто слышны негромкие советы сначала их немножечко бить, а потом уже допрашивать. Так они бывают, как правило, куда более разговорчивыми.
Но я знаю, что из разведчиков все же получаются неплохие сыщики. Особенно если они на новом поприще применяют свои прежние, хорошо отработанные методы.
А вот из сыщиков разведчики почему-то получаются не ахти какие. В первую очередь это касается боевых действий, которым ментов по-настоящему никогда не учили. Да и сейчас это тоже не делается.
— Ты пока фамилию себе придумай какую-нибудь простую, незапоминающуюся. Чтобы документы на нее выправить. Потом, когда внешность тебе подправят, фотографию сделаем.
Фамилию я придумал сразу. Вспомнил рассказ Чехова про лошадиную фамилию, которую герой никак не мог вспомнить. Потом оказалось, что она была простейшая — Овсов. Ее-то я и назвал.
— По имени-отчеству особых пожеланий нет?
— Безразлично. Что напишете, то и сойдет.
— Главное, чтобы никакой привязки к настоящему не было. А то многие на твоем месте выбрали бы себе Виктора Максимовича. Тому, кто Максима Викторовича ищет, это сразу бросается в глаза. Кто-то по природной тупости и спутать сможет.
Я только кивнул, соглашаясь с тем, что и без нравоучений любому сержанту разведки понятно. А я таковым никогда не был, сразу из курсантов перешел в офицеры.
В дверь кто-то постучал. Майор Оглоблин в это время ноги разминал, по кабинету прогуливался. Поэтому он не стал озвучивать разрешение войти, просто подошел к двери и распахнул ее. Дежурный по отряду, как ему и было приказано, привел Валентина Валентиновича.
Если кто-то мне скажет, что есть офицеры ФСБ, которые носят мундир чаще, чем гражданскую одежду, то я не поверю. Хотя это, наверное, от характера службы зависит, и здесь я могу оказаться неправым. Мои мама, жена, теща и даже малолетняя дочь не раз говорили мне, что я имею весьма буйное воображение. Ладно, пусть так. Но при всем этом мне трудно было представить себе Валентина Валентиновича в военной форме. Она откровенно диссонировала бы с его лицом и манерой передвигаться.
Он и сам знал или догадывался об этом. Поэтому даже к нам в городок, где практически все и всегда ходят в форме, приехал в гражданском костюме. Обычно офицеры ФСБ и оперативные сотрудники МВД держат форму в шкафу своего кабинета и надевают при необходимости. Сейчас подполковник нужды в этом не увидел.