Дверь за мной закрылась на защелку. Перед этим она громыхнула так, что за своей стойкой поднялся на ноги дежурный и выглянул из-за угла. Он убедился в том, что в длинном коридоре нет никаких террористов, и снова спрятался.
Я прошел в красный уголок. Там сидели двое солдат и смотрели телевизор. Один из них носил нарукавную эмблему автомобилиста, второй — связиста. Меня они, естественно, не знали, но каким-то солдатским чутьем определили во мне офицера и встали.
Я сделал успокаивающий жест и сказал:
— Продолжайте просмотр.
Такая вот моя формулировка наверняка убедила ребят в том, что они не ошиблись.
Я сел за свободный стол и глянул на экран. Шла спортивная программа. Показывали смешанные единоборства. Мне, конечно, хотелось бы увидеть, чего стоит в схватке мой недавний противник Исрафил Камалов, но демонстрировались бои, которые прошли совсем недавно. Исрафил, естественно, никак не мог в них участвовать.
— А какие-то местные новости сейчас есть? — спросил я солдат. — Я только приехал в Дагестан. Хотелось бы знать, чем здесь люди дышат.
Связист посмотрел на часы.
— Да, как раз сейчас начнется программа «Дагестан». Переключить?
— Если вам это не помешает, — проявил я вежливость, приличествующую непонятному человеку, вроде бы и офицеру, но не носящему погон.
Связист взял со стола пульт и переключил телевизор на другой канал. Новости как раз только-только начинались.
Кстати, пульт здесь лежал строго в определенном месте, чтобы никому не приходилось его искать. Читал я, что мудрые китайцы делают на своих телевизорах кнопку, при нажатии которой пульт начинает подавать звуковые сигналы. У меня дома жена постоянно его ищет. Даже если он у нее прямо перед носом лежит.
Я как-то рекомендовал ей купить китайский телевизор. Этот совет заставил ее всерьез задуматься и даже задать мне вопрос: на каком языке в таком телевизоре идут передачи? Тогда я подумал, что жена, наверное, зря красится под блондинку. Это отрицательно на нее влияет.
Я, признаться, боялся, что диктор в Махачкале будет говорить на каком-то местном языке, но мои опасения оказались напрасными. Передача шла на русском. Скорее всего, потому, что представители разных народов Дагестана тоже не всегда друг друга понимают. Русский язык, которым все здесь более-менее владеют, является общим, государственным. Потому новости велись на нем.
Женщина-диктор начала выпуск с чересчур подробного рассказа о трагедии, приключившейся прошлой ночью. Два надзирателя и водитель перевозили в автозаке подследственного. Это был командир роты отряда спецназа ГРУ капитан Онучин Максим Викторович, оказавшийся опасным преступником. После допроса в ФСБ республики конвой доставлял его обратно в Следственный изолятор номер один.