Глава 15.
Гэвин
Лахлан договорился заранее по поводу нашей игры в хоккей, он пообещал, что там мы сможем присутствовать частным порядком. Мы приходим на каток за двадцать минут до начала игры, и Тим проводит нас к одной из двух раздевалок, предназначенных для проката. На табличке написано — Private. Все шкафчики сегодня имеют надписи названий команд или фамилий, все довольно мило и сдержано. Я уже заряжен энтузиазмом предстоящей игры.
Лахлан находится тут же, и естественно, тщательно проверил всех парней, с которыми нам предстоит играть, поэтому мы присаживаемся.
Лахлан поднимает руку и игроки присоединяются к нему.
— Макс, Гэвин, рад, что вы смогли присоединиться к нам.
Игроки остаются, но ненадолго. Видимо, эти ребята больше заинтересованы оказаться на льду, чем делать селфи с премьер-министром. Я, на самом деле, от этого чувствую облегчение. Мне действительно просто необходимо было найти такое место, где я смогу быть только Гэвином. Лахлан тоже понял это.
В то время, как я с Максом переодеваемся, Лахлан начинает перечислять игроков.
— Тейт центровой, Дерек играет на правом фланге. Корин наш вратарь встретит вас на льду. Я играю на левом фланге и есть два новичка в обороне. Не облажайся.
Я улыбаюсь. Ага. Это мне и нужно — всего лишь Гэвин.
Несмотря на то, что Тейт оказывается Тейтом Нильссоном, капитаном Ottawa Senators, это игра происходит так, как я привык — немного грубо, слишком быстро, и правила, на самом деле, присутствуют, но на бумаге.
Поскольку слишком много отборочных игр происходит сейчас по всей стране, у нас нет рефери. Но есть такое понятие, как штраф, но каждый хочет отправиться завтра на работу со всеми своими зубами.
Я легко провел на льду первые полчаса игры. Это не плохо. Прошло несколько месяцев, когда я стоял на коньках и пара лет, когда я играл постоянно. Макс играет раз в неделю, и он даже не запарился от перерыва к перерыву.
Затем Тейт сам заменяет себя одним игроком из скамейки запасных, своим другом, который, очевидно, любит пиво больше, чем проводить время на льду, поэтому моя игра становится намного сложнее.
Другая команда постоянно стоит в обороне, и, если честно, я с трудом перевожу дыхание, суетясь между игроками, чтобы заблокировать очередную атаку на наши ворота. С каждым всплеском активности, мои мышцы начинают гореть от боли, я пытаюсь остановить кого-то и забрать шайбу, мои опасения по поводу Элли и наш поцелуй постепенно улетучиваются из головы.
Спустя час я усталый, весь мокрый от пота и готовый даже немного вздремнуть.
Беспокойство об Элли возвращается с удвоенной силой, этого и следовало ожидать. Я не могу скрываться на льду вечно.