Обиднее всего была реакция местных полицейских, заподозривших нас, как сказали бы футболисты и хоккеисты, в «нырке». Фраза констебля (хм, а как эмоционально звучит это слово!) была следующей: «Никогда в этой гостинице ничего не пропадало, а вот приехали русские — и у них, конечно же, сразу украли!»
Но это мелочи. Вот уже четверть века Фазель — у руля международного хоккея.
И столько же мы с Всеволодом Владимировичем — в кабине синхронного перевода. Кстати, сейчас слово «синхронистка» постепенно приобретает мужской род и в спорте…
Десятки городов — от Вильямуры до Форт-Лодердейла, от Торонто до Парижа. Переложение с английского на русский и обратно речей, уставов, писем — всего и вся. Я искренне смеялся, когда один случайный сосед за кружкой пива в аэропорту Тель-Авива уличил меня в незнании хоккейных правил. Не хотелось тогда погружаться в эту тему, поэтому незадачливый болельщик так и остался в неведении, что правила эти я перевожу еще с прошлого века, обсуждая и перепроверяя каждую строчку, а то и каждое слово с канадцами и чехами, финнами и шведами…
Хотя, соглашусь, было время, когда эти правила сам нарушал безбожно. В заснеженном Внуково, на том сам корте, где летом царили Игорь Ильинский и Николай Озеров, зимой начинались наши хоккейные сражения: команда моих московских приятелей билась с командой дачных. Не было у нас специальных вратарских коньков и щитков, поэтому мы с Андреем Резининым, человеком вкуса и ценителем изящного, надевали валенки. А вот перчатки у нас с моим другом и однокурсником были настоящие, голкиперские. Для хоккея с мячом. Позже появились и для шайбы. Но отечественный производитель, видимо, не знал, что две лопасти ловушки должны смыкаться. Исправляя этот недочет, мы подкладывали ее под спину на ночь. Когда я сегодня рассказываю об этом Владиславу Третьяку, он смеется: не только вы, ребята…