А это значит, что девушка или молодой человек, до того нашептывавшие перевод на ухо единственному делегату от СССР, мгновенно были «клонированы», и зал наполнился этаким «русским гулом».
Тенденцию быстрее других заметил и оценил мой бывший начальник по спортивной редакции ТАСС и добрый друг Всеволод Кукушкин. Весь хоккейный мир зовет его не иначе как Сева и знает уже сто лет. Ведь Сева многие годы работал личным переводчиком патриарха нашей хоккейной дипломатии, в прошлом известного хоккеиста и арбитра Андрея Старовойтова.
Собственно, и сам Кукушкин со временем стал «патриархом», по ходу дела войдя в различные комитеты организации. Но дело даже не в этом. Общительный, умный и острый на язык человек, он стал, если хотите, символом «адекватного русского» в международной хоккейной семье.
И вот Сева сказал: «Нужны кабины для синхронного перевода и приемники с наушниками для сидящих в зале. Ну и, конечно, русский теперь должен, наряду с английским и немецким, стать официальным языком организации». Сказано — сделано. Тогдашний генеральный секретарь ИИХФ милейший швед Ян-Оке Эдвинссон дал идее зеленую улицу.
Ну а Рене Фазель не имел ничего против. Во-первых, летом 1994 года на Генеральном конгрессе в Венеции он только-только был избран президентом, и роль «новой метлы» в разных смыслах, думаю, вполне укладывалась в концепцию его руководства. Во-вторых, зубной врач и хоккейный арбитр из Швейцарии, он неизменно хорошо относился и относится к России, что, согласитесь, фактор весьма существенный.
Как говорится, чтобы жизнь не казалась медом, тогда же в прекрасном городе на воде меня обокрали, вытащив из оставленного в номере кошелька 400 долларов. Позже я узнал, что до этого был ограблен живший по соседству президент нашей хоккейной федерации Валентин Сыч. Но сумма составила всего 50 долларов, которые лежали у него на столе. Валентин Лукич не стал об этом сообщать, поэтому тревога поднята не была и вор продолжал действовать.
Из местного отделения полиции, куда я, естественно, добирался на катере, мое дело передали в Милан. На протяжении двух лет оттуда приходили волнующие сообщения о ходе расследования. Но, как выяснилось, комиссар Каттани бывает только в кино.
Еще одна кража, связанная с хоккейными поездками, произошла в том же году, уже на следующем конгрессе. Его участники ужинали в невероятном для подобного мероприятия месте. Это был лондонский Музей мадам Тюссо, друзья! Да-да прямо среди восковых фигур. Короли, звезды спорта, преступники… Кто-то даже попросил передать соль… Нет, это я уже выдумываю. Но остальное — чистая правда. Как и то, что, вернувшись в роскошную гостиницу, мы с Олей не нашли в номере ее украшений, косметики и часов, подаренных Шведской федерацией хоккея, которая была организатором лондонского конгресса. Что самое интересное, недосчитались мы и денег — в количестве… пяти рублей.