Повод был невеселый. «Едешь в больницу. Возможно, это одно из последних интервью Озерова. Ему плохо», — напутствие опытного продюсера, как мне казалось, ограничивало если не тематику, то уж точно хронометраж интервью. При этом количество выехавшего на него тв-персонала превышало все необходимые рамки. Зачем нам, помимо одного оператора, еще два вообще без камер? А что будут делать в крошечной больничной палате три осветителя и два звукорежиссера? Но поехали все. Нет, не работать. Поехали к Озерову. Повидаться, поговорить, обнять.
И вот в присутствии всего этого «личного состава» Николай Николаевич, даже не дав мне вспомнить наши Внуковские деньки, начал меня безудержно хвалить. Стиль, динамичность, русский язык! А от слов «приходишь на мое место» мне даже стало неловко перед коллегами.
— Ребятки, а теперь можете на минутку выйти. Мне тут Виктору кое-что сказать надо.
На минутку так на минутку. Подчиняясь воле больного, съемочная группа покинула палату.
«Минутка» продолжалась полчаса. Никогда до того (что естественно) и никогда после (что странно) я не получал такого подробного и профессионального разбора собственной работы. Приведу только первую фразу, сказанную, видимо, для разгона: «Молодой человек, а в слове „начался“ ударение, между прочим, ставится не на первый, а на последний слог!»
Вот так! Какой там «пришел на смену»! Забыли о политкорректности! «Молодой человек» — и поехали… И начался́ разбор!
Медаль Николая Озерова вручается «за популяризацию спорта». Но есть и более конкретный критерий: 10 отработанных журналистом Олимпиад. Получая почетную награду за свои 13, я вспоминал о фантастическом профессионализме и деликатности удивительного человека. А в дни хоккейного чемпионата мира-2016 в Москве имел счастливую возможность рассказать эту историю Надежде, дочери Николая Николаевича. Международная федерация хоккея предложила мне выступить с небольшой речью в связи с вручением Озерову почетной премии имени Поля Лойки за выдающийся вклад в развитие хоккея, что я с удовольствием и трепетом сделал.
Кстати, начал я тогда с многочисленных «птичьих фамилий» комментаторов: Гусев, Уткин, Орлов, Журавель… Добавив, что «все мы — птицы с одного Озерова!»
Этот репортаж стал для меня первым — не только на Первом, но вообще в телевизионной карьере. В декабре 1993-го я был еще внештатником на ТВ, а штатно работал координатором российско-американского хоккейного проекта «ЦСКА — Русские пингвины», от которого и попал в командировку в Нью-Йорк. И тут звонок руководства Спортивной дирекции канала: «Ты же все равно в Штатах, так давай, откомментируй в прямом эфире церемонию жеребьевки чемпионата мира по футболу. Да, из Лас-Вегаса. Ну а какие проблемы?»