Много лет спустя Валентина Тимофеевна Яшина, вдова Льва Ивановича, сделала мне предложение, от которого отказался бы лишь сумасшедший. В дни чемпионата Европы 1992 года в Швеции я должен был в одном из ресторанов Гетеборга сопровождать ее на встрече при свечах с Бобби Чарльтоном, Жюстом Фонтэном и Пеле!
Эта блистательная тройка решила пригласить Валентину на ужин в память о ее муже и их друге. К тому же именно тогда, во время «Евро», Яшина в очередной раз включили в футбольную сборную всех времен, так что имелся и дополнительный повод.
За красиво сервированным столом Фонтэн, владелец рекорда по количеству голов, забитых на одном чемпионате мира (13 на ЧМ-58 в той же Швеции), хвастался специально отпечатанными стильными черно-белыми фото с местом для автографа. На что его соседи по столу с деланной обидой отвечали: «Конечно. Куда нам такие „визитки“! Мы же в жизни столько не забивали и уже не забьем на одном турнире!» После чего последовал всеобщий взрыв смеха. Благо объяснять шутку жене вратаря необходимости не было.
Чарльтон, помню, удивил неожиданно теплым отношением к российскому автопрому. «Моя жена с огромным удовольствием ездит на „Ладе“, — вдруг неожиданно сообщил он под очередной тост за футбольную дружбу. — Компактная, удобная машина, особенно для такого города, как Лондон». Почему сэр Роберт упомянул английскую столицу, хотя, по логике моих рассуждений, должен был жить в Манчестере, я тогда не уточнил. Впрочем, не в этом суть.
С Бобби Чарльтоном случилась еще одна памятная встреча — уже в дни мирового чемпионата-98 во Франции. Не буду хвастаться, про встречу в Гетеборге он уже не помнил, но был крайне любезен и податлив во время телеинтервью. Использую это довольно странное слово «податлив», потому что наш, увы, уже покойный оператор Игорь Чульпенев просто замучил именитого британца своей известной пунктуальностью при установке света и камер.
Но самое забавное заключалось в том, как Игорь при этом обращался к великому футболисту. Дело в том, что в дни французского чемпионата исполнился год со дня гибели в парижском туннеле принцессы Дианы. В связи с этим отовсюду звучало и у всех на устах было имя ее мужа принца Чарльза. С другой стороны, я предупредил Чульпенева, что Чарльтона по правилам этикета надо называть «сэр». В итоге моя вводная и парижская осведомленность Игоря переплелись самым причудливым образом, и объект интервью получил в устах оператора этакое комбинированное имя — Сэр Чарльз. «Сэр Чарльз — то зе лефт, ноу э литтл бит то зе райт, вот так, гуд…»