Они слились воедино. Все грани, все различия стерлись. Они стали, наконец, одним существом, более не разделенным на мужское и женское, единым духом, сотканным из двух душ, которые воспарив над их телами, образовали одно неразделимое целое.
Не в этом ли главный секрет бытия?
Но увы, он не сделал ее своей в полном смысле этого слова. В последнее мгновение он резко вышел и, содрогаясь, оросил семенем не ее лоно, а простыню под ее бедрами. И она, прижимаясь губами к его влажному виску, перебирая черные завитки волос на его макушке, не знала, благодарить его за предусмотрительность или ненавидеть за то, что он прервал момент наивысшего единения, какое только возможно между мужчиной и женщиной.
Он задремал в ее объятьях. Свеча догорела, а вместе с нею угасло и дивное ощущение близости.
Она снова стала Джейн. Ее былые страхи вернулись в новом обличье, и она поняла, что отныне зависит от этого мужчины по-настоящему.
Потому что без него ее жизнь потеряет смысл.
Ее разбудил перезвон колоколов. Зимнее небо хмурилось, мешая понять, который сейчас час, сумерки на дворе или рассвет. Должно быть, они проспали утреннюю мессу. Впрочем, не страшно. Во время каникул, когда колледжи пустели, а студенты в большинстве своем разъезжались по домам, священники открывали двери церквей сами.
Еще в полусне она вспомнила, где она. И кто с нею рядом.
Всю ночь он не отпускал ее от себя, но не сковывая движения тесными объятьями, а бережно держа ее за руку. Несколько раз она просыпалась и замечала, что он не спит. Смотрит на нее.
Потом его тоже сморил сон.
Лежать рядом с ним было невероятно уютно. Их тела подходили друг к другу, словно новая, хорошо подогнанная одежда, которая идеально облегала тело.
Она смотрела, как размеренно вздымается и опадает его грудь в такт ее дыханию. За окном, созывая покупателей, голосил торговец дровами. Его голос далеко разносился в звенящей тишине, шаги были приглушенными. Джейн прислушалась, и за шорохом шагов услышала легкое поскрипывание.
Соскочив с кровати, она подбежала к окну и распахнула ставни. На улице было белым-бело. Снежинки кружились в воздухе, укрывая землю мягким искристым покрывалом. Первый снег!
По полу потянуло сквозняком. Выудив свои вещи из стопки на сундуке, она оделась.
— Дункан, вставай скорее.
— Что такое? — Его выбросило из кровати. Пошатываясь спросонья, он оторопело зашарил по бедрам, словно пытаясь нащупать рукоять меча. — Кто-то идет?
Она улыбнулась. Подобие меча у него все же имелось и стояло торчком между ног.
— Нет. Но смотри! — Она указала за окно. — Там снег!