— Мы почти не участвуем в боевых операциях, сэр.
— Понятно. Блоки, зачистки. Короче, есть у меня место, тут один наш… Не важно. Сделать из тебя человека можно при желании. Большом твоем желании. Учти, пускать восемь часов слюну в полудреме и наяривать одноглазого у нас не выйдет. В Троице так не бывает, мы пашем от и до. Тебе оно надо?
— Так точно, сэр.
— Ладно, тогда еще момент, берем тебя на две недели испытательного. Если ты оказываешься, что вряд ли, к чему-то годен — перебираешься в наши края. Я старомоден, как штык, и хочу видеть людей, работающих со мной, глазами. Ясно?
— Так точно, сэр.
Айвен не колебался, тут только убогое съемное жилье да тоскующая Бет, там — сверхценная запись в резюме. Одно дело просто служба в киберпехоте и совсем другое — в знаменитой Троице. Если же еще получить какую-нибудь награду… а люди Кримстера увешаны медалями, что твоя елка… Ради такого Айвен без колебания перебрался бы на любой из полюсов, не то что в Калифорнию.
— Даю тебе время до вечера. Если решишься, кинь мне сообщение. «ОК», или «да», или «поимей меня» будет достаточно.
— Поимейте меня, сэр. Я все решил и на все согласен.
— О’кей, — Кримстер хмыкнул, — я сегодня же согласую временный перевод. Завтра выходишь во вторую. И не забудь о разнице во времени.
— Так точно, сэр.
— И вот еще что, засунь свои так-точно-сэр поглубже в задницу. Говори со мной по-людски.
— Так т… О’кей.
Справившись с радостным шоком, Айвен провел следующие полчаса в энергичных хлопотах. Он сообщил о переводе сержанту и напрямую лейтенанту. Сержант отреагировал так, словно от него сто раз на дню переводятся в элитные части, а лейтенант проявил отчетливое недовольство, впрочем, недовольство, поджатые губы и наморщенный лоб были его нормальной реакцией на любой внешний раздражитель, можно даже сказать, единственной.
Зачистка все не начиналась. Подъезжали новые машины, из них выходили новые мужчины в костюмах или камуфляже, все они много курили, негромко переговаривались по телефонам и между собой, но больше не происходило ничего.
Айвен воспользовался паузой и позвал Кучера и Сметану на кухню, сжевать наконец обеденный сэндвич. Живот уже просто сводило от голода. Новость вызвала ожидаемую эмоциональную бурю, похлопывания по спине, все эти «ах, ты сукин сын!», «ну, ты дал!». Они даже сумели не выпустить приступ зависти наружу, по крайней мере, внимательно следивший Айвен ничего не заметил и испытал некоторое уважение. Конечно, от него потребовали «взбрызнуть дельце» в «Последней капле», соседнем баре, где они проводили лучшие часы своей жизни, а Айвен был только раз или два.