Они ели и пили, смеялись, пели, обнимали весело хохочущих девушек. Залезая им под юбки и губами касаясь атласных шей, они проливали алкоголь на шелковые подушки и ворсистые ковры. А фигура все играла и играла.
Хаджар уже давно привык к местной обстановке. В борделе он провел столько же времени, сколько с цирком уродцев — пять лет. Как раз только вчера ему стукнуло семнадцать лет.
Семнадцать лет он провел в этом мире. Семь счастливых и беззаботных и десять… Десять, он провел в теле немощного уродца, неспособного даже метлу взять в руки, не то что меч.
— Играй громче! — пьяно рыкнул какой-то чиновник и замахнулся, чтобы кинуть тапком.
Но тут же из-за углы вылетела миниатюрная девушка. Рыжие волосы, черные глаза, белая, почти снежная кожа. Эйне — дочь хозяйки борделя. Она, улыбаясь, что мило прощебетала на ухо чиновнику и тот остыл.
Эйне, возвращаясь, подмигнула Хаджару. Не то, чтобы бывший принц всегда умудрялся найти себе компанию в лице милой девушки. Он был дружен лишь с одной — со Стефой. А та неплохо знала Эйне и, видимо, замолвила словечко, так что теперь Хаджар приятельствовал с рыжей девушкой.
Она часто добывала ему дополнительную порцию пищи или оставляла слишком уж щедрые “чаевые”. Их Хаджар старательно копил. Ведь не думали ли же вы, что он забыл про свою главную цель — найти лекарство.
А в этом мире все можно было добыть лишь двумя путями. Либо отнять силой, либо купить. Первый путь для Хаджара был закрыт, но вот второй…
***
В темнице, среди мрака и смрада, на цепях висела старая женщина. Исхудавшая до состояния скелета, с многочисленными порезами на теле, прикрытом лишь парой лоскутов старой хламиды.
Единственным, что нарушило вязкую тишину, стал скрип несмазанных железных петель.
В помещение вошел широкоплечий, седовласый мужчина. В тяжелой короне из золота, отбрасывающий блики от света факелов. Их держали стоящий позади солдаты в синей броне.
— Примус, — прокряхтела женщина. — Ты настолько боишься меня, что пришел с охраной.
Король не раздумывая отвесил звонкую пощечину. Он даже не думал предварительно снять латную перчатку. От того голова женщины безвольно качнулась влево, а на каменный пол упали алые капли.
— Где он?
— Тебе надо быть поконкретнее, Примус.
Женщина беззубо улыбнулась и засмеялась диким, почти сумасшедшим смехом.
— Где Меч Короля, няня?!
Да, в темнице к стене была прикована изменившаяся до неузнаваемости няня. Казалось лишь недавно она буквально излучала ауру здоровья. Сейчас же на неё было сложно смотреть без слез.
— Я ведь тебя учила, Примус, — кряхтела бывшая наставница королевских братьев. — Что брать чужое нехорошо.