Чемоданная девушка.
Я сооружала в них алтари, тайные портативные музеи. Как говорил Оскар Шайн, дорога — постоянное состояние современного человека. Он все хотел купить мое творение, однако я не продавала, несмотря на нашу с Полом очевидную нищету. Они были мне нужны. Взамен я сделала ему на день рождения другой чемодан, с Луизой Брукс в роли Лулу и стотысячными банкнотами периода инфляции. А еще там были рельсы от игрушечной железной дороги, точно вены, и черное грязевое болото со следом гигантского сапога, который я наполнила прозрачным зеленоватым гелем. Через оргстекло просматривались портреты Гете, Шиллера и Рильке.
Всю зиму я просидела на полу в углу квартиры с клеем, глиной, смолами, растворителями, краской, пряжей и пакетами утильсырья. В пальто и перчатках с обрезанными пальцами. Никак не могла решить, открыть ли окно и проветрить или работать с закрытым и меньше мерзнуть. Бывало по-разному. Иногда побеждало ощущение будущего, а иногда казалось, что реально только прошлое.
Я создавала персональный музей Астрид Магнуссен. Они все были здесь: Клэр и Оливия, мать и Старр, Ивон, Ники и Рина, Амелия Рамос и Марвел. Когда я отправилась в Нью-Йорк искать Пола, пришлось оставить все мои коробки и сувениры у Рины, кроме четырех книг матери и моих драгоценностей: аквамаринового кольца, аметиста и краденого колье, плюс восемьсот долларов наличными. Перед отъездом Сергей сунул мне листок с именем Ивана Иванова, русского скупщика краденого с Брайтон-Бич, который поможет обналичить сокровища.
— Он по-английски говорит плохо, но цену даст хорошую.
«Феникс сгорает и возрождается», — повторяла я про себя в автобусе, пересекая страну.
Единственным ориентиром был адрес магазина комиксов на Сент-Маркс-плейс.
Теперь я собирала свою жизнь заново. Воссоздавала ее в холодной квартире на четвертом этаже.
Вот коричневый кожаный чемодан Рины, обитый изнутри зеленым вельветом, с распластанной обнаженной фигуркой и головой белого кота из кроличьего меха. Крышку украшала кукольная мебель и развернутые веером фальшивые баксы. Чемодан Ники, «Америкэн туристер», с лаком цвета маджента и металлическими пластинами, как на ударной установке. Внутри — набитые поролоном колбаски презервативов. Для Ивон я нашла детский чемоданчик и обклеила его ворсистой тканью пастельного цвета. Внутри на гитарной струне висели пупсики. Я подыскивала музыкальную шкатулку, которая, когда откроешь крышку, играла бы «Мишель».
На дне бирюзового чемодана Марвел лежал гравий и фонарь на батарейке, мигающий SOS азбукой Морзе. Один из друзей-студентов помог его закрепить. Игрушечные девочки-солдатики — бесплатные сувениры из кинотеатра — ползали среди лунных камней с автоматами Калашникова. Я нарисовала на их руках крошечную свастику. На крышке крепился небольшой телевизор, в котором сияла лучезарной улыбкой бумажная мисс Америка. Лицо в слезах лака для ногтей.