Уставились в ожидании ответа.
Я поудобнее взяла Кейтлин, оглянулась на детскую площадку, качели, взлетающие одновременно, как станки на фабрике, готовый продукт, скатывающийся с горок. Хочу ли я? Толстый закусил обветренную и нецелованную нижнюю губу. Сквозь легкий загар на щеках проступила краска. Он так старался выглядеть крутым! Отсосать за полпакета? Если бы мне предложили это раньше, я бы содрогнулась от отвращения. Теперь же губы вспомнили скипетр Рэя, пульсирующие вены, подрагивание, нежную кожу головки, соленое семя. Я смотрела на толстого и прикидывала, как это будет.
Кейтлин шумно пукала мне в шею влажными губами и заливалась смехом. Я их не знаю и больше не увижу. От травки я расхрабрилась, стало любопытно, как далеко зайду. Как будто я не я, а другая девушка, которой могла бы гордиться Оливия.
— Надо подержать Кейтлин. Ее нельзя спускать с рук — тут же убежит.
— Эл опытный, у него четверо братьев.
Я передала ее тихому пареньку с коротко стриженными волосами и топорщащейся бородкой и пошла за толстым в кусты за туалетами. Он спустил штаны. Я встала на колени на ковре из сосновых иголок. Как просительница и грешница — не как любовница. Он прислонился к шершавой штукатурке и запустил руки мне в волосы, а я играла во рту его членом. Вылитая мисс Америка…
С Рэем никогда так не было, с ним одно удовольствие сменяло другое, губы, руки, разгоряченная кожа, нежданное наслаждение. А здесь — полная противоположность сексу. Я ничего не чувствовала к парню и его дергающемуся телу. Работа за деньги вырвала из занятия любовью сердце, превратила его в скучное мероприятие вроде чистки зубов. Когда он кончил, я выплюнула едкую жидкость и вытерла рот об одежду. Думала, он сразу уйдет, но он протянул мне руку и помог подняться:
— Я Конрад.
Чужеродный вкус во рту и запах в волосах.
Протянул полпакета:
— Если что-нибудь надо, обращайся.
— Буду иметь в виду. — Я подошла к машине и забрала у них Кейтлин.
Мой первый фокус. Нравится ли мне?
Я чистила для детей ломтики яблок и смотрела в кухонное окно на Оливию: корица и бежевый шелк, волосы гладко зачесаны назад. Она села в «Корвет» цвета шампанского, и я внезапно поняла: для нее это тоже работа. Она зарабатывает на машину и медные кастрюли точно так же, как другая — делая макет в журнале или разнося почту. Эти мужчины, с дредами и на «БМВ», были не любовниками, а клиентами. Только на колени она становилась изысканнее, услугу оказывала тайно, иллюзию создавала более полную и взамен получала совсем не полпакета травки.
Я объявила Марвел, что начинаю готовиться к армии. Хмурым утром завязала кеды, убрала волосы в хвост, несколько раз попрыгала ноги вместе — ноги врозь, похлопала руками над головой, сделала наклоны и растяжку для коленей, уперев ногу в забор, — шоу по полной программе. Армия — хорошее место: стабильность и льготы.