не посмел тебе возразить. Это что, не власть? Это что — не победа?
— Да кого интересует, что было год или полгода назад?! — взвился Кромарь. — Что нам делать теперь? Бунгаба, Ловит, Три зуба, Яйцо сдохли в шейкарских горах, Слепеть повешен в Шергроне, Курощупа и Порошка забили камнями на востоке, Ярыго и Тянитолкая посадили на кол. Я сам третьего дня едва вырвался из облавы агберских егерей! Это что — победа?!
— Ах, Кромарь, Кромарь, — снова послышался голос хозяина. — Ну, кто тебя, дурака такого понес в Насию, а? И этих идиотов — Бунгабу, Ловита, Яйцо и остальных. Я что вам говорил? Сначала надобно хорошенько укрепиться в Кагдерии. Окончательно раздавить всякое сопротивление. Сформировать власть. Выстроить экономику. Да, это не просто. Это надолго. После того, что вы устроили, вам пришлось бы некоторое время жить впроголодь, выдавливать продовольствие из крестьян, подавлять бунты. И вешать, вешать, вешать… А куда деваться? Но кто меня слушал? — до Йокромбига донесся тяжелый вздох. — Не-ет, вы почувствовали вкус грабежей. Я-то совершенно не против грабежей. Да ради Владетеля! Если грабят тиранов и узурпаторов или их прихвостней — да сколько угодно. Но заниматься только грабежами, не делая больше ничего — это же полная глупость! Даже пастух, получающий со своих овец все — шерсть, причем, заметь, не один раз, а каждые полгода, мясо, сало, шкуру на шубу, жилы для тетивы лука, копыта на пуговицы, зубы для поделок — все то время, пока не пришла пора забивать овцу, заботится о ней, перегоняет ее с пастбища на пастбище, чтобы у доброй овечки было вдосталь травы, вовремя пригоняет к водопою. А что сделали вы?
— Мы тоже, представь себе, погнали наших овечек к водопою и на новые пастбища, — огрызнулся Кромарь.
— Не-ет, Кромарь, тут ты врешь! Вы погнали на новое пастбище свои своры собак. Ты, Бунгаба, Три зуба и остальные. А овечек своих вы бросили. Бросили подыхать без травы и без воды. Ну, вот чем ты думал-то, Кромарь? Задницей?
— Ты говори да не заговаривайся, — зло бросил Кромарь своему собеседнику.
— А то что? — небрежно и, как-то, даже весело, поинтересовался тот.
— А то что прирежем тебя с этим твоим… молчуном да и все! Я — Вожак. Не стоит мне грубить.
— Ты дерьмо из задницы говноеда, Кромарь, вот ты кто, — голос хозяина был просто переполнен презрением. — Ты способен угробить любой, даже самый подробный и выверенный план.
— Ты все-таки язык придержи, Черный, — послышался голос Требушета, который, как знал Йокромбиг, «держал» ночную жизнь во втором по размерам городе Кагдерии — Дзаржичке. — Кромарь, он хоть и дурак, но Вожак. Имей уважение.