Россияне и поляки обязывались оказывать материальную и военную помощь казакам Сечи в случае нападении крымских воителей на земли России и Речи Посполитой.
На фоне положительных моментов договора итоги перемирия больно ударили по казачеству, которое посчитало себя обманутым. Фактически разделение украинских земель произошло без их участия. Они были просто поставлены перед фактом, что явилось причиной всевозможных раздоров и измен среди казацкой старшины.
Так левобережный гетман Иван Брюховецкий, приобретши желанную булаву и получив от царя звание боярина, сразу же забыл обо всех своих обещаниях, старался удержать власть не заботой о простом народе, а при помощи запугивания его и жестокостей над ним.
Кроме того, начиная с 1667 года, он стал готовить антимосковское восстание. Как раз на Крещение. 19 января 1668 года Брюховецкий собрал в Гадяче тайное совещание украинского руководства, на котором было принято антироссийское решение.
4 февраля он приказал казакам «вежливо предложить убраться россиянам с его терена» — (территории — авт,), а по существу изгнать российскую администрацию в лице воевод с территории его Гетманщины. Больше того, он предложил казацкой старшине всей им управляемой Украине перейти под турецкий протекторат.
Ненавистник России правобережный гетман Петр Дорошенко решил сыграть на этом и потребовал от него булаву, становясь, таким образом, единовластным гетманом всей Украины, но Брюховецкий заартачился. Решили полюбовно договориться. Встретились на Сербовом поле близ Диканьки. Тогда, по одной версии, Дорошенко приказал убить несговорчивого конкурента, а по другой он якобы не хотел смерти вчерашнего соратника во времена правления Хмельницкого и решил ограничиться «гражданской казнью», — приковать его к стволу пушки, пока будет идти над ним суд. Видя накал страстей, хитрый Дорошенко, дабы избавить себя от крови коллеги, приказал своим рядовым казакам решить судьбу Ивана Брюховецкого вполне объяснимым движением руки. Толпа приняла этот знак как смертный приговор.
— Не наш он, зрадником оказался Иван… К басурманам подался…наших жёнок решил отдать в гаремы, — кричали, словно сорвавшиеся с цепи, обозленные казаки дорошенковского отряда.
Стихия недовольства, презрения и гнева быстро распространялась, накаляя обстановку вокруг предателя.
— На дыбу изменника, на дыбу, — стоял сплошной казачий ор.
Сорокапятилетний Иван Брюховецкий, униженный таким оборотом дела, понимал — до большой беды остался один шаг. В его голове промелькнули этапы прошлой жизни, службы у «славного Богдана». Смерть неумолимо приближалась к опальному в этой обстановке гетману. Ему теперь не мог помочь даже сам Бог. Гетмана страх за свою жизнь бросил в дрожь. Он понял, что его отделяет от казни какое-то мгновение.