В другой своей работе по этому поводу «Об употреблении названий Россия и Малороссия в Западной Руси» он писал:
«Не очень давно было толкование о том, будто Киевская или вся западная Русь не называлась Россией до ее присоединения к Руси восточной; будто и название Малой России или Малороссии придано Киевской Руси уже по соединению ее с Русью Великой или Московской.
Чтобы уничтожить навсегда этот несправедливый и нерусский толк, надо обратить его в исторический вопрос: когда в Киеве и в других западнорусских областях своенародные имена Русь, Русский начали заменять по греческому произношению их именами Россия, Российский? Ответ: с 90-х годов XVI века…»
Основанием такого ответа служат письменные акты того времени и книги, печатанные в разных областях Русских…
Приведу свидетельства тех и других. Вот первая книга, напечатанная в Киеве в типографии Печерской Лавры — «Часослов» 1617 года. В предисловии к ней иеродиакона Захария Копыстенского сказано:
«Се, правоверный христианине и всяк благоверный читателю, от нарочитых мест в России Кийовских, сиречь Лавры Печерския»…
Основательница Киевского Богоявленского братства Анна Гулевична Лозькина в своей записи 1615 года, говорит, что она учреждает его — «правоверным и благочестивым христианам народу Российского, в поветах воеводств Киевского, Волынского и Брацлавского будучим…»
Окружная грамота 1629 года, напечатанная в Киеве, начинается так:
«Иов Борецкий, милостию Божией архиепископ Киевский и Галицкий в Всея России…»
А теперь давайте обратимся к Николаю Ивановичу Костомарову (1817–1885) — историку и общественному деятелю России, глубокому исследователю социально-политической и экономической истории России, в особенности территории современной Украины, одного из руководителей Кирилло-Мефодиевского братства. Панславистская его ориентация призывала к «взаимности славянских народов» через федеративный строй, от которого сегодня открещивается, как черт от ладана, весь майданный истеблишмент, незаконно пришедший к власти в ходе государственного переворота в начале 2014 года.
В одной из лекций, прочитанных в Харькове, он подвел черту под формой правления российского общества, — а вернее империи:
«Вступая на кафедру, я задался мыслью в своих лекция выдвинуть на первый план народную жизнь во всех ее частных проявлениях…
Русское государство складывалось из частей, которые прежде жили собственной независимой жизнью, и долго после того жизнь частей высказывалась отличными стремлениями в общем, государственном строе. Найти и уловить эти особенности народной жизни частей русского государства составляло для меня задачу моих занятий истории…Оказывается, что русская народность не едина…»