Она пробежала еще немного. И увидела их, этих существ. Первое чувство было — страх. Оно толкало, звало бежать дальше, бежать, не разбирая дороги, бежать без оглядки.
Они были страшны, их звериные лики и человечьи тела. Но они не были людьми. Она поняла это. И в них не было той унизительной зависимости от всевластного, которую она заметила в юноше.
Она приблизилась к ним…
В ту ночь она узнала много новых понятий, слов, ощущений… «Вино», «сладость», «пряности», «остроумие», «издевка»…
Они были похожи на нее (или она — на них!) этой развитой способностью анализировать, мыслить, быть ироничными…
Она пила этот напиток — «вино», такой несхожий с терпким соком плодов или с пресной водой ручьев…
Они тоже были нагими, тела их были темно-смуглыми…
— Вы… все… — Она чувствовала головокружение. — Вы говорите… Как смешно! И ему и ей придется прятать тело… в какие-то тряпки… — Она расхохоталась. — Прятать!.. — Она поднялась, ее чуть качнуло. — Я тоже хочу спрятать тело. — Она вновь залилась смехом…
Они развернули перед ней что-то странное, светящееся, похожее на водную поверхность.
— Что это? — спросила она.
— Ткани для твоей одежды! А те — он и она, — им никогда не прикрывать свои тела такими тканями!
«Те!», «Он и она!» И еще одно новое чувство — ревность! И злоба!
И в тот же миг, в миг, когда всю ее захлестывали волны злобы, ревности, она каким-то уголком сознания уловила: она не обрела свободу! Да, она уже не зависит от всевластного, но эта независимость черна и безысходна, как сама пустота!
Звучали голоса существ с человеческими телами и звериными ликами. Они предсказывали ей, что она бессмертна, а те, он и какая-то «она», умрут, умрут, умрут! И в голосах перемешивались ирония, злоба, торжественность, глумливость…
В дверь комнаты постучали. Дверь приоткрылась. Вошел отец Анны. Как-то боком. Смущенно.
— Папа, это Катрин. — Анна уже приготовилась что-то скучно объяснять отцу, выслушивать в ответ какие-то банальности.
Но старик посмотрел на молодых женщин и внезапно сказал:
— В квартиру мадам Шатонеф позвонили. Из больницы. Телефон нашли в записной книжке Поля. Сегодня его сбила машина. Он без сознания…
— Мадемуазель Л., вы невнимательны, как всегда! Повторите доказательство!
С последней скамьи поднялась тринадцатилетняя девочка, еще худощавая, но высокая и сильная. Темные волосы связаны на затылке темной ленточкой; темные глубокие, чуть впалые глаза глядели пристально и немного пренебрежительно на учительницу. Девочка спокойно повторила доказательство теоремы, кое-что добавив от себя. Остальные ученицы с любопытством переводили глаза с отвечающей на учительницу. Вероятно, поединок, за которым они наблюдали, длился уже не первый день.